«Громадське радіо»
Почему отечественная оборонная промышленность до сих пор не производит необходимые для нашей армии аппараты? Эти вопросы адресуем руководителю Национального авиационного университета Владимиру Харченко. В студии работают журналисты Михаил Кукин и Елена Терещенко.
Михаил Кукин: Есть у нас все-таки собственные разработки или их нет?
Владимир Харченко: Беспилотниками в университете мы занимаемся уже более 30 лет, работы носили научно-прикладной характер. Начинали мы их производить для гражданского применения. Известно, что США ориентирует армию на беспилотников, ведь подготовка пилота дорогая.
Мы смотрим, что сделали другие, повторяем. Это неправильно, нужно идти от тех задач, которые нужно решать.
Елена Терещенко: У нас война на Донбассе. Нам нужна разведка, дроны.
Владимир Харченко: Совершенно верно. Наши разработки от конструкторского бюро «Вираж» уже существуют. Средства от минобразования мы используем для теоретических основ и практических задач — конкретных образцов. Создано 7 типов образцов — от дронов с электродвигателями и до дронов на бензине. Также созданы двухмоторные дроны, они могут переносить заряд, например. Создан также дрон — так называемый летающий снаряд. Эти образцы готовы к серийному производству. Нужна добрая воля и желание лиц, принимающих решение.
Елена Терещенко: Не проще ли купить готовые серийные работы? С экономической точки зрения.
Владимир Харченко: Для страны это убыточно. Покупать на порядок дороже, чем производить. Мы производим дроны, которые где-то в 10 раз дешевле. У нас студенты заинтересованы, они еще учатся, не требуют большой заработной платы.
Михаил Кукин: У нас звонок от слушателя.
Николай из Киева: Почему так долго у нас проходит время от замысла до реализации? От чего это зависит?
Владимир Харченко: Это больше политический вопрос. Нужно открывать серийное производство. Для этого необходима государственная программа.
Михаил Кукин: Предлагаю послушать фрагмент беседы с Марией Берлинской. Прокомментируйте, пожалуйста.
Владимир Харченко: Я не согласен по поводу дальности действия наших беспилотников. Наши беспилотники тоже могут летать на дальнее расстояние, все зависит от нагрузки.
Наш университет может обеспечить производство, но мелкосерийное. Испытания мы проводим. Стоимость же зависит от целевой нагрузки. Мы должны идти от задач, которые стоят перед беспилотниками. И эти задачи мы в университете решаем. Должна быть воля и желание сделать в этой стране нормальную технику.
Цена нашего аппарата, который летает на тысячу километров — 600 тысяч долларов, аналогичный иностранный — несколько миллионов. Но цена очень сильно зависит не только от носителя, но и от начинки. Задачи же для зоны АТО можно решить быстро, но нужно желание.
Елена Терещенко: Мы же этого раньше не делали. Получится ли догнать?
Владимир Харченко: Это не так. Разработки университетов мы сделаем, у них есть научная новизна.
У нас даже есть разработка электронного уха — специальной акустической системы. Это не просто расчет, а подтверждено практикой, уже провели испытания. Почему же это не идет в серию?
Михаил Кукин: А не потому ли, что у нас нет соответствующего законодательства?
Владимир Харченко: Да, беспилотники только упоминаются в Кодексе. К нам, кстати, обращаются «Новая почта», «Укрзализныця». Я обратился в Украэрорух. Там дают разрешение только разово. Важна также сертификация.
Мы уже не один год ждем, когда все это будет востребовано. У нас ведь огромный потенциал.