Скрін з відео
«Громадському радио» удалось поговорить с мужчиной из Гостомеля, которого российские военные в колонне из 10 машин 7 марта вывезли в Беларусь без согласования с украинской стороной. По сути, похитили. Там его и других гостомельцев, которые уже больше недели находились в стрессовом состоянии, использовали для съемок пропагандистских видео на телеканалы РФ.
Мы верифицировали события, указанные ниже, со слов еще одного источника. Его также увезли в этой колонне (с улицы Рекунова, 5 и 7). Человек отказался давать нам развернутое интервью и ссылаться на его имя.
Публикуем прямую речь мужчины, но без имени. В Гостомеле он жил с женой, занимался хозяйством, воспитывал 13-летнюю дочь.
Гостомелец: Я живу в Гостомеле 33 года. Уже некоторые пишут в Facebook «предатель». Они глубоко заблуждаются. А как это было… Мы когда туда приехали. Я им говорю: «В Украине живу 33 года. Я по-русски разговариваю все время. Я не украинец, я не русский. За эти 33 года никогда никто мне ничего не сказал, никаких националистов, говорю, я не видел в Украине. Не правда, нет их». А дальше меня спросили: «Ну, а как насчет российских войск?». Я говорю: «Могу сказать „спасибо, что жизнь спасли“». Они все мои слова убрали и именно это показали по всем российским каналам. Ударение такое сделали.
Те, кто меня знают по Гостомелю, все говорят: „Не обращай внимания, если бы мы не знали, мы бы верили“. У меня брат был старший, умер в 2020-м году, он в Советском Союзе в Афганистане воевал, ему 55 лет было, он ездил в АТО на Донбасс, пленных забирал, убитых привозил… Я изменником никогда не был. Хоть я по национальности не украинец, я за эту страну жизнь отдам, если надо будет.
Мы 12 суток сидели в подвале. Последние 4-ро суток российские военные прямо заехали сюда, к нашим подвалам. Я живу в 5-тиэтажном доме на первом этаже, у меня дочь 13 лет и жена.
С первых дней мы сами бегали в подвал. Каждый день у нас в Гостомеле грохот, через Гостомель ведь эта „грязь“ российская идет. Рисковать в квартире — сами понимаете. Мы в подвале сидели. И последние 4-ро суток мы были уже заложниками.
Мы сидим, слышим танки, все боятся. Я за себя не боялся, боялся за дочь. Жизни не видела еще, думаю, „Не дай Бог“. Слышим, один танк заехал, второй.
Потом слышим: кувалдами наши квартиры выламывают. Они занимали линию обороны, автоматчики по квартирам заходили. А мы сидим и думаем, вот-вот, и к нам. Мы дверь закрыли в подвал. И к нам начали тарабанить эти „герои“. Мы не открываем. Пауза, я говорю: „Ну, ребята, что будет, то будет. Если нас здесь похоронят… Открывайте“. Эти военные нам: „Вы не переживайте, Мы за вашу безопасность переживаем…“.
Потом они говорят: «Мы завтра в 4 утра уезжаем на Киев». Мы ничего не говорим им: «Сможете, не сможете». Ну зачем?
С вечера они нам подвал закрыли. Еще с соседнего подвала к нам людей загнали. Наш подвал — теснота. Дышать нечем, света нет. Мы молчим, ждем 4 утра. А утром часов в 7 они нам открыли подышать, далеко мы не расходимся. Смотрим, никто никуда не едет, они дом заняли под свою оборону. Мы смотрим, наоборот наращиваются танки, БТР, БМП. Никто — никуда. Естественно, это влияет на наше настроение. Какое настроение может быть?
Это было 7 марта. Я переживал, что они в упор поставили эти танки, наши начнут бомбить их, танки будут гореть. Я в советское время служил в десантных войсках, поэтому я понимаю это все. Начал переживать, что оно будет гореть, а мы под домом, еще дом может развалиться, братская могила будет, заживо нас могут похоронить.
И тут в 2 часа дня они говорят: «У кого есть машины, бегом прыгайте в машины свои, выстраивайте колонну, мы вас проведем до военного городка (район Гостомеля — прим. ред.) и на сторону Беларуси».
Я думал, только женщин и детей. Жене говорю: «Давай, с дочкой, собирайся». Жена начала плакать. Я уже начал ей «Давай бегом, собирайся». Я их вывожу, у меня машина тоже есть, я выхожу — у нее переднее колесо прострелено. Я хотел поменять, а там как раз такой грохот начался со всех сторон. Мне сказали: «Прыгай в машину и уезжай тоже». Какой дурак откажется уехать?
И я к соседу с дочерью и женой прыгнул в машину. Они нас заставили открыть все окна (если вдруг какой-то снаряд могут быть обломки). Колонна выстроилась. Их БТРы нас провели в военный городок. И дальше они по рации сообщали на блокпосты свои, и под Чернобылем мы проехали.
Видимо, это дорога, откуда они к нам зашли. Мы заехали на территорию Беларуси, никакой таможни, ничего не было. Нелегально вышло.
Они нас насильно вроде бы и не заставляли, а кто откажется? Каждый хотел из этого подвала убежать. Там такой мрак, такое давление на психику. Там сойти с ума можно было, 12 суток в подвале. До сих пор слышу какой-то грохот — реагирую как-то не так…
В Катюжанке (село Вышгородского района Киевской области), когда русские военные нас остановили, смотрю: чеченцы, кадыровцы. Я по национальности аварец из Дагестана. А эти чеченцы нам очень близки.
9 легковых машин было. В каждой минимум по 4–5 людей, плюс дети же были.
Плюс «Газель» синего цвета, тентованая. Там человек 20 как минимум было забито. Она ехала с нами, обломалась возле Иванкова. (Там есть такой памятник яйцу в рост человека). Там по кругу обстрелянные сгоревшие БТР, все их (россиян — прим. ред.). Очень много перебитых стояло. Там эта «Газель» у нас стала, обломалась. До сих пор неизвестно нам, где она. Где эти люди…
Проезжали Чернобыль, реактор, заодно «экскурсию увидели». Конечно, лучше бы этого мы не видели. По дороге, когда ехали — страшное было. И слева, и справа — разорванные машины, простреленные. Люди, которые жили в частных домах… Они день терпят, второй они терпят. Там, где меньше людей — они легче поддаются панике. Они прыгают в свои машины и едут. А их встречают «герои» (российские военные) и расстреливают. Вот это правда. Я лично видел эти машины. Много такого было по дороге.
В Беларуси встретили нас в каком-то двухэтажном здании, журналисты спрашивали как, что было в пути. Я вполне нормально говорил: «Да, конечно, спасибо, что мы живые оттуда ушли». И они выставили эти слова. Я говорил, что никаких фашистов в Украине никогда не было, это неправда. Я лично русскоязычный, меня никто не трогал за 33 года. Но это в сюжет не попало.
Нас после съемок поселили в гостиницу «Припять». Их волонтеры приезжали накормить. Особо ничего не расспрашивали. А так, если разговор у нас начинался на эту тему, то они: «У вас там фашизм». Я говорил с другом-соседом, что с ними глупо в дискуссию вступать.
На следующий день нас переселили в общежитие. Я говорю: «Слушай, если на третий день оставаться, переселят уже, наверное, в какую-нибудь конюшню».
И на третий день мы уехали в Европу. Поляки очень тепло встречали.
В конце нашего разговора гостомелец выражает беспокойство по поводу судьбы людей, оставшихся в сломавшейся возле Иванкова «Газели». Громадське радио просит читателей, если им что-то известно об этом, сообщить нам. По словам нашего источника, в этой машине был парень на инвалидной коляске. Также семья сапожника, который работал возле магазина «Мяссито».