Переселенцы в своем городе: в Донецкой области 28 семей шесть лет живет на дачах — их квартиры разрушены

Переселенцы в своем городе — это о жителях садового общества «Мечта» Марьинского района. На седьмом году войны почти три десятка семей микрорайона Солнечный города Красногоровка вынуждены жить на дачах без особой надежды вернуться в квартиры. О быте в почти спартанских условиях, о взаимоподдержке и чувстве покинутости они рассказали Валентине Троян.

От центра Красногоровки Марьинского района к садовому товариществу «Мечта» — восемь километров. По меркам малых городов и сел — это большое расстояние. Здесь хорошо иметь дачу и отдыхать летом, когда едешь по улочкам, видишь как стандартные дачные домики, так и двухэтажные совсем небюджетные особняки.

И, как ни странно, но некоторые из них выглядят очень запущенными. Продать их за большие деньги вряд ли удастся, а «за копейки» … — то лучше уж пусть еще постоит.

Дело в том, что эти дачи — у линии разграничения. Насладиться здесь летним отдыхом теперь трудно. Люди, к которым я еду, 28 семей, заложники обстоятельств. Они вынужденно переехали на свои дачи, когда их микрорайон в Красногоровке оказался на линии огня.

Как дома, так и местная инфраструктура постепенно приходят в упадок. Собственно с рассказа о наболевшем — о дорогах — начинается знакомство с дачниками.

«Мы сами собирали деньги, чтобы немного засыпать ямы. Городу нет дела ни до чего. Оно уже все размылось. Горсовет вообще к нам не относится. Ни разу не приехали. Вообще ноль внимания. Мы не существуем для них. Уже седьмой год, а они ни разу к нам не приехали», — говорят, перебивая друг друга жители садового товарищества.

Но больше этих людей волнует, что седьмой год их дома в Красногоровке не ремонтируются. Переселенка Валентина замечает: недавно будто начались ремонтные работы, но какой от этого толк, если до этого квартиры заливало.

«Наши дома — на линии огня. Шесть дыр в доме. Все течет, обои, кафель отвалился, потому что шесть лет течет вода — на пятом этаже нет даже потолков», — говорит женщина.

Соседка Валентины — Галина обращает внимание на еще один аспект. Практически все они — переселенцы. Но кто с этим считается, если нет нужной бумажки. Ее получили недавно. Благодаря настойчивости представителей гуманитарной миссии «Пролиска».

«Горсовет говорит: «Что вы ходите?» Говорю: «Дайте нам хоть переселенческие!». Мы же не живем там. Спасибо «Пролиске». Взяли у меня акт, обратились в Марьинку. Девочка звонит: «Приезжайте, вы что — шесть лет не получаете?». Нам давали такой акт, что там не указано, что мы не можем там жить.

Все течет. На этот раз дверь открыла в коридор — в лужу — бах! Все…», — рассказывает Галина.

Но получают адресную помощь не все переселенцы. Если человек не пенсионного возраста, то, чтобы получать эти деньги, по закону, должен работать. Но люди, которые живут в «Мечте», преимущественно не работают, хотя и не все из них пенсионеры.

Во дворе замечаю маленького мальчика. Он родился в 2016-м, его мать везли в роддом под обстрелами.

«Здесь родился, но статус ребенка войны ему не дали. Он в каком году родился? В 2016-м. Тем, кто живет подальше, тем дают, а тем, кто под бомбежкой родился, не дают», — объясняют местные.

Сейчас этот мальчик с родителями переехали в поселок Острое. Там гуманитарная миссия «Пролиска» купила семье дом, говорит глава штаба этой организации в Марьинском районе Татьяна Любарова. А сейчас летом приехал к бабушке.

«Сейчас эта семья в безопасном месте и ребенок не слышит взрывы орудий, спокойно спит. Мы купили им замечательный дом, в котором они уже перезимовали. Этот дом со всеми хозяйственными постройками, сад, где можно выращивать сельхозпродукты, делать заготовки на зиму. Это прекрасные условия. У них четыре комнаты, кухня, прихожая. Замечательно, что есть такая программа — она ​​по всей линии разграничения», — говорит Любарова.

Среди дачников «Мечты» — дончане. Люди приехали сюда в карантин, а теперь не могут выехать:

«Вот они приезжают с самой весны и до самой осени здесь живут. В огороде что-то выращивают. Здесь есть семья, третьего марта выехала из Донецка и они до сих пор здесь. Они в зимней одежде. Еще так получилось, у них в Запорожье внуки — мать отказалась от детей и они здесь, с ними. Бабушка, дедушка и двое мальчиков».

За шесть лет дачники утеплили дома, поставили буржуйки. В этом году, говорят, гуманитарная организация предоставила им уголь. До этого за свой счет покупали и уголь, и дрова. Тонна угля стоит тысячу гривен, а на сезон нужно три. На первый взгляд, это небольшая сумма. Но живут здесь в основном пенсионеры, для которых и тысяча — большие деньги.

Плюс — посчитаем расходы, от которых отказаться невозможно. Нужно покупать лекарства. Это — первое. Вода — это второе.

И еще — из своих квартир люди смогли забрать только бытовую технику. Многие вещи в маленький домик не вывезут, а за перевозку — тоже надо заплатить. Надежды на возвращение в квартиры в Красногоровке у этих людей почти не осталось. Жить там и сейчас опасно. До линии фронта четыреста метров, обстрелы — каждый день. О бытовых условиях в тех домах рассказывает Валерий:

«Вода там техническая — из пруда. Она рыжая, зеленая. Ну что? Ею можно туалет смыть, а так ее… Это надо полдня ездить, где-то воду добывать, привозить из скважины. Второе — свет дали. Газа нет. Отопления нет никакого. Канализация разбита. У нас 90-квартирный дом. Ранее жило около 400 человек, сейчас живет три семьи. Вообще людям деваться некуда. Все побито осколками, канализация — все льется в подвал. Ну, представьте, вонь, это все…»

Кстати, вода и в садовом товариществе «Мечта» не лучше. Во всех во дворах скважины, но вода оттуда — 50 оттенков желтого. Ее используют — как техническую, если же сильно припечет, то и пьют.

Централизованно для жителей «Мечты» воду не подвозят. Если надо, заказывают соседям, которые едут в город, или вызывают такси и едут с баллонами покупать воду.

«Один едет, в магазин заходит со списком. Нас уже в магазине знают. Что, говорит, кооператив приехал? Давай! Бензин же дорогой, поэтому продуктов сразу купили на всю пенсию. Хлеб уже потом сами печем», — рассказывают дачники.

Обычно скорая приезжает в «Мечту». Исключение — непогода: зимой дорогу заметает так, что не проехать, а местные качественно убрать снег самостоятельно не могут. Но преграды бывают и другие, рассказывает Николай:

«Когда сердечный приступ был у меня, приехала скорая. Только вывели меня к машине, начался обстрел. Мы спрятались вместе с работниками (скорой — ред.), а затем полями на Курахово бежали».

Сейчас в садовом товариществе «Мечта» постоянно живет 28 семей. По их словам, по сравнению с 2014-м или 2015-м годами, сегодня здесь спокойно. По крайней мере, тяжелое вооружение молчит. Но военная техника на этих улочках до сих пор не редкость.

«Стреляют хорошо. Оттуда и оттуда. Могут и в два, и в три ночи, и в четыре. Могут и всю ночь. БМП может проехать. Задеть забор. Мне внук говорит — я спал, а тут танк ездил».

Несмотря на все неудобства жизни на даче, грусть за квартирами в городе, эти люди пытаются объединяться, помогать друг другу, хотя и признаются — отсутствие связи с городскими властями подавляет, и они будто чувствуют себя людьми второго сорта.

Валентина Троян, Марьинка, Громадське радио
Громадське радио выпустило приложения для iOS и Android. Они пригодятся всем, кто ценит качественный разговорный аудиоконтент и любит слушать именно тогда, когда ему удобно.

Устанавливайте приложения Громадського радио:

если у вас Android

если у вас iOS