За 2020 год появились новые «тренды» нарушения прав человека в Крыму — Ольга Скрипник

Говорили об этом с главой правления Крымской правозащитной группы Ольгой Скрипник.

О пытках, которые применяет ФСБ в российских тюрьмах, мы спросили у российского правозащитника, главу Комитета против пыток Игоря Каляпина.

Ольга Скрипник — координатор Крымской правозащитной группы, правозащитница, крымчанка. До оккупации Крыма жила в Ялте, преподавала и занималась правозащитой. В марте 2014-го года Ольге и ее мужу пришлось уехать с полуострова. На сборы им дали несколько часов. Крымскую правозащитную группу Ольга с коллегами создала в 2015 году. С того времени они мониторят и документируют нарушения прав человека и военные преступления в оккупированном Крыму.

Игорь Котелянец: Крымская правозащитная группа — очень известная правозащитная организация, на документах которой базируется много документов и отчетов. Благодаря работе вашей организации мир узнает о том, что происходит в Крыму. Не так давно вы опубликовали отчет 2020 года. Как изменился Крым за этот период? Что там происходило в период пандемии и что вы наблюдали в контексте нарушения прав человека?

Ольга Скрипник: К сожалению, нарушений прав человека меньше не стало. Весь этот отчет о том, что нарушения продолжаются, более того, есть новые «тренды» Российской Федерации — новые направления преследования людей. И в целом мы видим, что положение с правами человека только ухудшилось.

• Положение с правами человека только ухудшилось

Могу привести несколько примеров, которые об этом говорят. Первый, и это одна из самых больших проблем — насильственные исчезновения. Снова в 2020 году нет ни одного случая, чтобы хоть какой-то человек был привлечен к ответственности за насильственные исчезновения.

• Снова в 2020 году нет ни одного случая, чтобы хоть какой-то человек был привлечен к ответственности за насильственные исчезновения

Игорь Котелянец: Что такое насильственные исчезновения?

Ольга Скрипник: Не каждое исчезновение будет насильственным. Есть соответствующие стандарты, международные документы, которые говорят, что если исчезновения являются насильственными, то они являются ответственностью государства, в данном случае — государства-оккупанта. То есть это когда человек был арестован или похищен при участии или непосредственно органов власти или агентов влияния. Например, «крымская самооборона» — это группировка, которая формируется, контролируется спецслужбами России. И поэтому то, что они делали в 2014-15 годах, это тоже насильственные исчезновения. И первая известная жертва — это Решат Аметов, который был похищен и убит. И здесь очень важным является то, как расследовалось это дело. Все видели видео, как похищают Рештата Аметова. Это было средь бела дня 3 марта 2014 года. Люди его сажают против воли в машину и он исчезает. Через две недели, 15 марта, его найдут убитым со страшными следами пыток. Так вот эти два человека, которые его похитили, получили в российском следствии просто статус свидетелей. Ни один человек за похищение и убийство не был привлечен к ответственности.

Если говорить о цифрах, то Управление Верховного комиссара ООН говорит о 43 жертвах насильственных исчезновений. Большинство из них уже освобождены, например, такие, как Андрей Щекун и Анатолий Ковальский, которые были похищены в 2014 году. Но судьба не менее одиннадцати человек до сих пор остается неизвестной. Правозащитники говорят, что таких людей на самом деле больше, но родственники не знают, где они находятся, и виновные так и не наказаны. В основном это активисты.

А дальше практика изменилась в политически мотивированное преследование, и это говорится о тех людях, которых мы называем политическими заключенными. И здесь, если говорить о тенденциях 202-го года, то количество таких людей только увеличилось. В 2019 году Россия освободила 11 политзаключенных, а в 2020 году арестовала 26 новых наших граждан, и это только по крымским уголовным кейсами. И если мы добавим еще февраль 2021-го года, то это еще шесть крымских татар были заключены и плюс новая жертва политического преследования была арестована — Владислав Есипенко. То есть Россия постоянно накапливает этих заложников.

Об этих цифрах мы говорим на каждом международном мероприятии, доказывая, что с Россией невозможно договориться. Она не способна на выполнение своих договоренностей, поэтому надо искать механизмы давления и освобождать всех, иначе у нас постоянно будет этот фонд заложников, которых Россия будет использовать.

Наталья Каплан: У нас на связи правозащитник Игорь Каляпин, с которым мы хотели бы поговорить о пытках, которые применяют против своих и украинских граждан в Российской Федерации. Пан Игорь, есть свежая история о применении пыток в Крыму против Владислава Есипенко, которого душили пакетом и применяли против него электрический ток. Насколько такие методы популярны в ФСБ?

Игорь Каляпин: Именно такие методы и являются самыми популярными. У нас этим грешит и полиция.

Наталья Каплан: Каковы самые жесткие пытки?

Игорь Каляпин: Любые пытки, которые повторяются не один раз, могут быть очень жестокими и гарантированно приведут к выполнению требований ФСБ. Например, при удушении полиэтиленовым пакетом человек может или задохнуться и умереть, или, если человек и не задохнулся, после того, как это повторяют несколько раз, человека доводят до такого состояния, что он будет готов на все. То же можно сказать и о пытках электротоком — их тоже невозможно выдерживать долго. Напряжение можно дать такое, что это приводит к судорогам, к неконтролируемой дефекации. Человек сидит в собственной моче, в собственных испражнениях. Также это может привести к остановке сердца или потере сознания. Любую из этих пыток невозможно выдержать.

Наталья Каплан: Что касается психологического давления, что можно отнести к пыткам?

Игорь Каляпин: Опять же, спектр очень широк. Например, один из заключенных, которого затем освободили, потому что выяснилось, что он невиновен, признал сначала свою вину даже на суде. Когда его спросили, почему так, он пояснил, что после того, как его избили, ему пригрозили, что просто изнасилуют его жену. И, действительно, его жену привезли в полицейский участок, начали срывать с нее одежду, а он в этот момент находился в наручниках, привязанный к стулу. И когда он понял, что это не просто угрозы, а ее действительно могут изнасиловать, он согласился дать показания против себя. Это психологические пытки, ведь лично с ним ничего не делали, кроме избиения.

Игорь Котелянец: Ольга, за что в Крыму преследуются «свидетелей Иеговы»?

Ольга Скрипник: Это то, что не укладывается в голове. Тренд 2020 года — то, что «свидетели Иеговы» впервые получили реальные приговоры. Сначала Российская Федерация признала «свидетелей» экстремистами. Этому нет никаких нормальных обоснований, ведь мы знаем, что во всех странах спокойно действует эта организация и никакой угрозы обществу она не несет. Почему-то Россия решила иначе и запретила эту организацию. Затем были административные преследования, вскоре начались и уголовные дела. А в 2020 году были первые приговоры, которые шокировали даже меня. Я понимала, что будет какой-то приговор, но мы не ожидали, что это будет шесть лет реальной колонии для двух крымчан. Даже в России не за каждое убийство дают такие сроки.

Полную версию беседы можно прослушать в прилагаемом звуковом файле

Этот материал опубликован при поддержке Европейского фонда за демократию (EED). Его содержание не обязательно показывает официальную позицию EED. Информация или взгляды, высказанные в этом материале, являются исключительной ответственностью его авторов.

Громадське радио выпустило приложения для iOS и Android. Они пригодятся всем, кто ценит качественный разговорный аудиоконтент и любит слушать именно тогда, когда ему удобно.

Устанавливайте приложения Громадського радио:

если у вас Android

если у вас iOS