«Громадське радіо»
Там он принимал участие в митингах возле Белого Дома, которые организовывали крымскотатарские активисты, с целью привлечь внимание американской общественности к аннексии Крыма. Иван также помогал в обмундировании добровольческих батальонов, приобщая к этому украинскую диаспору, проживающую в Америке. Интервью с волонтером записал Дмитрий Пальченко.
Иван Родиченко: До войны я занимался шоу бизнесом. У меня было одно из известных агенств в Украине «Show time agency», по организации вечеринок, мероприятий. Я работал с известными RAP-артистами: Тимати, Серёга, Потап и Настя. Потом я поехал в США.
Буквально перед Майданом в 2013 году у меня был проект на Кипре. Я делал ночной клуб, который назывался «Пропаганда». Открываю компьютер и смотрю новости, что милиция побила студентов. Меня это возмутило, эмоции зашкаливали, переживал очень сильно. Как доделал работу на Кипре, и партнёр мне говорит: оставайся еще на неделю. Я говорю: я не могу, я возвращаюсь в Украину, возвращаюсь на Майдан.
Я приехал на Майдан. Подключился помогать. Начал «прозванивать» артистов из шоу-бизнеса, чтобы они как-то выступили и поддержали людей, но, к сожалению, многие отказывались. Наверное, они боялись, не знали, кто выиграет, и очень многие отказывались.
Я улетел 19 числа перед расстрелом людей в Нью-Йорк. Потом там, я уже смотрю, на Майдане начинаются расстрелы, вот эти 100 человек. Это шок.
Дмитрий Пальченко: Вы были в Америке, как там люди реагировали?
Иван Родиченко: Вы знаете, как у меня началась активная деятельность. Мне адвокат мой Анна Нейфилд говорит: «Иван, тут есть татары, они организовываются». В тот период началась параллельно аннексия Крыма. Они собираются ехать в Вашингтон. Они организовывают митинг под Белым Домом, поезжай с ними. Я поехал. Поехал поддержать их под Белый Дом. Там были представители украинской диаспоры, телевидение было и татары. Основные «месседжи» были: «Остановите Путина!», «Остановите аннексию Крыма».
Американцы, вы знаете, я понял одну ментальную особенность – мы от них далеки очень, именно от самих людей, от американцев. Они иногда путали, когда я говорил, что я из Украины, а они думали, что это Россия. И мне приходилось объяснять, что это отдельная страна Украина.
Это первая война за независимость. Мы отделяемся. Это похоже, как Америка отделялась от Англии. Вот у нас борьба – это первое, всё что было до этого, была имитация.
Дмитрий Пальченко: Мы были колонией?
Иван Родиченко: Да, мы были колонией. Вы видите, как все президенты предыдущие продавали Украину.
Начинается война, тогда боевики взяли Славянск. Как раз расстреляли ребят из подразделения «Альфы». Я понимал, что это война в стране будет. И это решение было тяжёлым. Но я помню подошла моя тётя Алёна. И я сказал ей, что возвращаюсь. Если суждено быть на войне, я буду. На следующий день я купил билет в Украину.
Я вернулся в Киев. На пятый день позвонил знакомый мой и говорит: тут формируется подразделение 25 батальона «Киевская Русь», Иван приезжай. У тебя же есть контакты с организациями в Америке, нужно пацанам помогать, потому что они голые и босые.
Я говорю, как это так? — Ну, у них ничего нету.
Я приехал в подразделение. И я увидел адекватных ребят, которые просто раздетые идут воевать, по сути, с автоматами и патронами, без ничего. И мы сразу же записали видео обращение для украинской диаспоры в США.
Дмитрий Пальченко: Какую работу делала украинская диаспора, для того, чтобы донести информацию о ситуации в Украине до американцев?
Иван Родиченко: Колоссальную работу сделала диаспора. Они работали и с Американским конгрессом, вместе приезжали в Вашингтон, встречались с конгрессменами, писали сенаторам и конгрессменам, что нужна пацанам помощь, поддержка, потому что они воюют и нет экипировки, ни обмундирования. Украинская община помогала, бизнесмены отправляли экипировку в общей сложности, вот только моему подразделению на 50 тысяч долларов США.
Я полтора года помогал экипировкой, обмундированием, покупали бронежилеты, каски, еду.
25-ый батальон прошёл тяжелейшие бои в Дебальцево, окружение. Несли потери, я терял друзей, с кем был знаком. Я рвался в бой тоже. Но комбат, хочу спасибо сказать ему, он правильно меня направил. Потому что у меня были эмоции, я к нему подбегал и говорил: «Андрей, пиши мне контракт, я буду в батальоне служить». Он говорит: «Иван, ты помогаешь, ты одеваешь мне подразделение из 40 человек. 40 человек я одел от и до, от самого лучшего от часов «Casio», до ботинок. У меня был «спецназ». Хоть как-то, какой-то минимальный шанс: это тепловизоры, каска или бронежилет, если спасли кому хоть одну жизнь, я сделал какое-то дело, — подытожил волонтер Иван Родиченко.
Дмитрий Пальченко из Краматорска для «Громадського радіо»