«Громадське радіо»
Адвокат зазначає, що його здивувала пасивна позиція органів опіки на піклування: «Прежде всего хочу отметить, что меня удивили действия госорганов, органов опеки и попечительства, они трижды не являлись в судебное заседание, и даже в судебном заседании они не могли понять, зачем вывозить ребенка на оздоровление, хотя не возражали против иска, но от помощи и представления своей позиции они открестились».
Як завдяки судовому рішенню допомогти матері-одиначці чи татові вивезти дитину закордон, на які терміни реально вивезти дитину, чи щоразу потрібні судові рішення в подібних випадках, як може допомогти вирішити такі питання нотаріус в докладній розмові з адвокатом.
Лариса Денисенко: Представте фабулу справи.
Тарас Дригайло: К нам в город, в связи с проведеним АТО, приехала мать-одиночка. У нее сложилась сложная ситуация жизненная. Ее сыну было необходимо лечение. Лечение по эндокринной системе на волонтерских основах предоставляла Польша. Но так как она мать одиночка по жизни, но не по документам, ей необходимо было разрешение отца на вывоз ребенка за территорию Украины.
Единственное, что нам было известно об отце, который никогда не поддерживал отношения с ребенком и этой женщиной, это то, что до начала АТО он получал пенсию. Мы были уверены, что на тот момент он еще был жив, и необходимо было обращаться в суд за получением решения. Местом регистрации был один из районов города Донецка.
Согласно с решением Высшего специализированного суда Украины, мы должны были подавать иск в Павлоградский районный суд Днепропетровской области, а он находится на значительном отдалении от нас, порядка 170 км. Проконсультировавшись с нашим клиентом, пообщавшись с ее сыном, мы поняли, что для них это будет финансово накладно. После этого проанализировав законодательство, мы нашли лазейку, которая позволяла нам обратиться в Жовтневый районный суд Запорожья.
Лариса Денисенко: Можете розповісти детальніше, яка це лазєйка? Бо насправді дуже багато людей стикаються з тим питанням.
Тарас Дригайло: Лазейка была в том, что одна из подруг нашей клиентки говорила, что до начала АТО отец ребенка неоднократно приезжал в Запорожье, проживал в Жовтневом районе, снимал половину частного дома. Это дало нам определенные основания для того, чтобы указать его последние известное место пребывания — это город Запорожье.
Лариса Денисенко: Ви спиралися на покази свідка. Наскільки я розумію, дитина не повнолітня, 14 років. Ваша клієнтка зараз перебуває в шлюбі?
Тарас Дригайло: Они и до рождения ребенка не были зарегистрированы в браке. Она, согласно норм семейного кодекса, указала его как отца ребенка. Но, тем не менее, это не давало ей возможности его вывезти ребенка на оздоровления.
Лариса Денисенко: Навіть в ситуаціях коли в жінки не оформлений шлюб, навіть в ситуації, що людину просто вказано, як батька її дитини, все одно, коли постає питання стосовно тимчасового, або постійного виїзду і перебування дитини і матері за кордоном, то постає питання, щодо оформлення дозволу одного з подружжя на те, щоб виїзд відбувся?
Тарас Дригайло: Да, ситуация в следующем, если женщина не находится в зарегистрированном браке, то она указывает, самостоятельно регистрируя ребенка по своей фамилии, что в последующем даст ей возможность, как матери одиночке покинуть территорию Украины вместе с ребенком. Если же не в браке, но указываются реальные данные отца. Если в браке, то необходимо либо разрешение отца, либо судебное решение, либо, единственный вариант побочный, если отец умер, и ребенок не был усыновлен, то женщине разрешения не нужно.
Лариса Денисенко: Але якщо на руках є документи, що людина дійсно померла. А це взагалі пережиток того, що ми називаємо радянською юриспруденцією, коли жінці постійно доводиться вирішувати подібні проблеми. Чи можна це якось вирішити один раз, що домовленість є з татом дитини, щодо вивезення дитини за кордон?
Тарас Дригайло: Мое мнение как адвоката и прежде всего, как отца, то это не пережиток советской эпохи — это определенные гарантии безопасности ребенка, поскольку бывают разные жизненный ситуации и не все люди адекватно относятся к детям. Я убежден, что в любом случае необходимо записывать реальные данные, как отца, так и матери в регистрационных документах, поскольку неоднократно ко мне обращались папы, которые не были указаны как отцы детей.
Если отношения между родителями нормальные, то можно оформить нотариальное разрешение на периодические выезды ребенка за границу. Это легко оформляется.
Лариса Денисенко: А якщо говорити про вашу справу, власне яку позицію прийняв суд і які аргументи ви використовували під час судового розгляду?
Тарас Дригайло: Мы столкнулись с самой большой проблемой в этом деле — это действия госорганов, органов опеки и попечительства. Они не являлись на судебное заседание 3 раза, на 4 раз, благодаря тому, что созвонились и я за ними заехал, они посетили судебное заседание. Но даже в судебном заседании они не могли понять, зачем вывозить ребенка на оздоровление. Они не возражали против иска, но оставили его рассмотрение суда.
Как доказательственную базу мы привели приглашение одной из клиник в Варшаве, предоставили заключение донецкой больницы. После переезда в Запорожье ребенка поставили на учет у эндокринолога. В момент судебного рассмотрения ребенок лежал на профилактическом лечении. Так как это был бесплатный клиент, женщина-переселенка, ей была выдана справка о том, что она малоимущая и у нас получилось сэкономить ей деньги. Мы подали ходатайство об освобождении ее от уплаты судебного сбора, суд пошел нам на встречу.
Лариса Денисенко: Що ви просили у суду і що суд постановив?
Тарас Дригайло: Мы просили дать разрешение на временный выезд за территорию Украины в Польшу на полгода. Мы получили решение, которое и просили, но на 5 месяцев, поскольку была проволочка из-за органов опеки. Плюс суд запрашивал в адресном бюро информацию, действительно ли проживает или проживал этот гражданин на территории Запорожской области.
На данный момент уже оформлены документы ребенка на выезд, и семья собирается выехать на 2 месяца на лечение ребенка.
Лариса Денисенко: Чи щось вдалося з’ясувати стосовно тата? І наступне запитання, наскільки я розумію, то це 5 місяців дозволу. Якщо буде потрібно продовження лікування, або потрібно буде виїхати на лікування, скажімо, в Ізраїль, вашому клієнту доведеться пройти цей шлях спочатку?
Тарас Дригайло: Где отец, суд не особо интересовался. Нами было инициировано перед судом, чтобы суд нас обязал подать объявление в местную прессу. Мы подали в официальную газету вызов ответчика в судебное заседание. Отец на это не отозвался.
Если в последующем будет необходим выезд ребенка за границу, то каждый раз нужно будет обращаться в суд. Я думаю, это будет уже значительно проще, поскольку будет первое решение суда, которое уже вступило в силу, будут подтверждающие документы, что она вернула ребенка на территорию Украины.
На мое предложение, что в связи с АТО признать отца без вести отсутствующим либо умершим, клиентка отказалась. Теперь каждый выезд за границу будет связан с судебными баталиями.
Лариса Денисенко: А на ваш погляд, чи є якийсь спосіб, який можна запровадити, щоб в таких ситуаціях дозволити на довший термін таким людям, чи вбачаєте ви в цьому небезпеку порушення?
Тарас Дригайло: Что касается злоупотребления — это не исключено и от каждого родителя зависит индивидуально. Что касается, ставить ли вопрос перед судом о разрешении на длительные выезды, то это не запрещено. Мы могли попросить и 3 года. Исходя из судебной практики, мы обнаружили, что средний срок, на который дается разрешение на выезд — полгода. Чтобы не проиграть дело и ребенок смог выехать на лечение, мы приняли решение о том, что это будет полгода.
Лариса Денисенко: Трапляється дуже часто, що оцей дозвіл, котрий має надати тато, він є предметом шантажування колишньої дружини, або просто матері твоєї дитини. Як це можна вирішити?
Тарас Дригайло: Проблема остро стоит по всей стране, когда один из родителей шантажирует второго родителя. Какого-либо пути решения в данном случае нет. Если бы органы опеки и попечительства лучше выполняли свою работу, то было бы проще в данной сфере юриспруденции. Каждый родитель пытается доказать свою правоту и это выглядит сведением старых счетов.
Лариса Денисенко: Наприклад, вже є підтверджені судом випадки, коли один з подружжя не сплачує аліментів і взагалі не піклується про дитину. Але менше з тим, залишається ця проблема з дозволом на виїзд.
Чи можна це вирішити в судовому питанні на більш тривалий час, коли скажімо, подружжя розлучається і жінка не просить навіть аліментів, а просто хоче самостійно виховувати дитину? Можливо спростити процедуру, щодо прибрання цих моментів з’ясовування стосунків безкінечних?
Тарас Дригайло: Упростить это все одним росчерком пера невозможно. Каждый из родителей обязан не только содержать своего ребенка, но он и обязан принимать участие в развитии ребенка.
Те родители, которых лишают родительских прав, к этому крайне спокойно относятся, но они не подозревают, какие могут быть последствия. Лишения родительских прав не сокращает финансовые обязательства перед родным ребенком. К сожалению, много родителей, которые шантажируют и просто забывают о своих детях.
Ця радіопрограма створена за фінансової підтримки Уряду Канади у рамках проекту «Доступна та якісна правова допомога в Україні. Погляди представлені у цій програмі є особистими думками учасників програми, і не обов’язково відповідають позиції проекту «Доступна та якісна правова допомога в Україні», Канадського бюро міжнародної освіти або Уряду Канади.