Потрібно не проґавити момент, коли можна буде повернути Крим, - Ільмі Умеров

26 лютого – День спротиву Криму російській окупації. Пригадуємо ці події разом із заступником Голови Меджлісу кримськотатарського народу Ільмі Умеровим та міркуємо про майбутнє півострова.

 

Дмитро Тузов: Що відбувалося 26 лютого в 2014 році?

Ільмі Умеров: 26 февраля много тысяч сторонников Украины вышли к Верховной Раде Автономной Республики Крым, чтобы не допустить некоторых сепаратистских решений, которые были запланированы спикером Верховной Рады Константиновым. Но не это были не его идеи, он просто был исполнителем. В тот же час вышло несколько тысяч сторонников так называемой партии Русское Единство во главе с Аксеновым. Была провокация, столкновения.

Но в тот день почти 15- ти тысячам сторонников Украины, которые выступали за нерушимость границ Украины, удалось отстоять свое, внеочередная сессия не собралась. Путинская клика была вынуждена пойти на следующие шаги: провести референдум и объявить аннексию Крыма.
В ночь с 26 на 27 февраля Верховная Рада и Совет министров АРК были захвачены «зелеными человечками». На самом деле это были российские военнослужащие. Без опознавательных знаков, скорее всего, с предварительной договоренностью, потому что ни охрана не реагировала, ни спецподразделения не были подняты по тревоге.

В крымской власти был сговор – мы в этом уверены

Любомир Ференс: На той час ви очолювали Бахчисарайську районну державну адміністрацію. Чи ви думали взагалі, що після 26 лютого події так розвернуться?

Ільмі Умеров: Когда мы расходились вечером 26 февраля, жали друг другу руки и говорили, что в этой Верховной Раде долго не будут звучать сепаратистские решения или настроения. Но мы наивно ошибались.

На следующий день под дулами автоматов собрали депутатов, как они заявляют. Никто подтвердить не может, потому что не было прессы, никаких гостей. Провели сессию, приняли обращение к Путину, приняли решение о проведении референдума. Процесс пошел с калейдоскопической быстротой.

Чувствовал ли я, что так произойдет? Первое время не особо чувствовалось, что так далеко зайдут. Казалось, что это очередная попытка расшатать, проверить на прочность и отодвинуться, потому что такие ситуации уже бывали.

Дмитро Тузов: Що вам відомо про те, як збирали депутатів? Я чув, що багато депутатів не хотіли своєї участі в цьому сепаратистському «шабаші». Чи насправді більшість із них вже тоді стала колаборантами?

Ільмі Умеров: Некоторая часть, наверное, готова была стать коллаборантами в любое время, потому что сепаратистские настроения в Крыму всегда присутствовали. Именно пророссийски настроенных люди более охотно выбирали на депутатские мандаты.

Дмитро Тузов: Як ви ставитесь до гіпотетичної дискусії про те, чи могла Україна в 2014 році втримати Крим і що для цього треба було зробити?

Ільмі Умеров: Думаю, что это тема, которую не надо муссировать. Сейчас уже произошло то, что произошло. Какую позицию хочешь защитить, ту позицию можно и высказывать.

Например, можно сказать, что власть в Украине тогда была настолько слаба, что не было возможности принимать серьезные решения. Если министра обороны заменили на исполняющего обязанности, то начальники штабов, подразделений – все были прежними, сформированные во время Януковича. И уже ни для кого не секрет, что три года правления Януковича армия методично уничтожалась. Вроде бы можно эту позицию принять за основу и посчитать, что власть была настолько слаба, что приняла решение избегать человеческих жертв и не отвечать на выпады РФ.

Но есть другое мнение. Там почти 300 воинских подразделений. Если бы с каждого КПП прозвучало по одной очереди, это было бы 300 автоматных очередей. И, может быть, Россия бы дальше не пошла. Она бы увязла в Крыму, тогда бы ничего не произошло на Донбассе, Крымом все бы и закончилось. Говорили бы о какой-то провокации и на этом все и закончилось бы. Я больше сторонник второй версии.

Когда в Крыму взяли курс на выборы, я понял, что точка невозврата уже пройдена

Любомир Ференс: Коли ви зрозуміли, що все: точку неповернення перейдено?

Ільмі Умеров: В те дни, когда было принято решение о проведении местных выборов. До июля я все время наивно, как сейчас уже понимаю, думал, что это быстро закончится. Что Обама позовет Путина на ковер, помашет ему пальчиком – все закончится и вернется на свои места. Хотя уже были жертвы, воинские части были заблокированы и та часть военнослужащих, которые не предали Украину, ушла с полупустыми сумками.

Даже на этом фоне казалось, что это обратимый процесс. И когда взяли курс на выборы, я понял, что точка невозврата уже пройдена. И тогда принял решение оставить должность. Находясь на должности, я делал множество заявлений о том, чтобы не участвовать в референдуме, что произошла аннексия, а не присоединение, оккупацию называл оккупацией, раздавал интервью, сидя в кабинете на должности. Когда я принял решение, был уже август. Я сам себя освободил от обязанностей. Последний штампик с украинским тризубом Бахчисарайской районной госадминистрации стоит в моей трудовой книжке.

Любомир Ференс: Ви сказали, що до літа сподівалися, що все зміниться. Від березня до серпня вас намагалися якось переконати, і якщо так, то хто і в який спосіб?

Ільмі Умеров: Зная мою позицию, меня никто и ни разу не пытался уговорить, чтобы я признал юрисдикцию России в Крыму. Уже когда я принял решение уйти, у меня состоялся разговор с Аксеновым, и он мне сказал: «К тебе никаких претензий по работе нет. Если ты будешь молчать, не будешь говорить «оккупация» и «аннексия», продолжай работать». На что я ответил тем, что сложил полномочия.

Дмитро Тузов: Відомо, що окупаційний режим намагається перетягнути на свій бік частину кримських татар. Наскільки далеко може зайти цей процес?

Ільмі Умеров: Этот процесс начался буквально с первых дней оккупации. Сначала пытались уговорить существующие структуры – не удалось договориться. Когда я говорю структуры, имею в виду Курултай и Меджлис – наши выборные представительные органы. Потом начали создавать параллельные структуры в противовес – общественные организации, которые должны были выполнять эти функции. Но за ними нет электората – процесс не пошел. Потом пытались объединить – опять не пошел. Потом начали отдельным членам Меджлиса что-то предлагать: кому должность, кому продвижение в бизнесе.

В конце концов, шесть человек стали сотрудничать с оккупантами. Сейчас они в нашем представлении предатели и коллаборанты

Дзвінок слухача. (Володимир Київ). Як довго росіяни будуть в Криму і коли Крим буде українським?

Ільмі Умеров: Когда в первые месяцы кто-то задавал этот вопрос, я всегда отвечал, что это произойдет очень скоро. Но уже прошло четыре года и Путин, если на него не оказывать сильнейшее давление, просто так оттуда не уберется. Если сейчас 18 марта, в день аннексии, Крым примет участие в президентских выборах, это может затянуться еще на один срок.

Украина должна делать так, чтобы во всех переговорных процессах этот вопрос так или иначе поднимался, чтобы он не сходил с повестки дня. Есть предложение, специальная рабочая группа над этим работает – изменить, не дожидаясь окончания оккупации, статус АРК с непонятного территориального на национальный. И сделать крымскотатарскую автономию, чтобы крымскотатарский народ мог реализовать право на самоопределение. Это международное право, которым наделен каждый народ. Крымскотатарский народ не реализовал это право. Крым – единственное место, где это может произойти.

Чтобы Россия вернула Крым в состав Украины, ее нужно довести до такого состояния. Для этого надо усиливать санкции, международное давление в виде резолюций, протоколов, докладов.

Есть видение, что можно бойкотировать Россию во всех мероприятиях, не приглашать на заседания Европейского Парламента, ЕС, ООН, выводить из других структур, бойкотировать Чемпионат мира по футболу. Такие антиимиджевые акции должны привести к тому, что Россия окажется в ситуации, когда Крым для нее будет слишком тяжел. Из-за Крыма экономические санкции, бойкоты, политические заявления разных стран, международных организаций – в этом случае процесс будет ускорен.

Я умышленно оттягиваю еще один вариант, самый крайний случай – военное решение вопроса

Дмитро Тузов: Чи відбувається зараз прихована депортація з Криму? Як багато людей виїжджає, оскільки не погоджуються жити під окупацією?

Ільмі Умеров: К сожалению, это происходит. К счастью, не очень массово. Крымскотатарский народ в подавляющем большинстве не признает юрисдикцию России в Крыму, постоянно оказывает ненасильственное сопротивление, подвергается страшным репрессиям. На территории Крыма происходит открытый военный террор. Цель одна – держать в страхе активных, которые не признают юрисдикцию России, выдавливать их из Крыма.
Примерно 20-25 000 крымских татар все-таки уехало. Это тоже большая цифра, если учесть, что нас на территории Крыма проживало всего 300 000.

Любомир Ференс: Лише кримські татари не визнають юрисдикцію Росії чи ми можемо говорити про більшу кількість людей?

Ільмі Умеров: Таких людей среди другой части населения тоже достаточно много, но они как-то не структурированы. Когда я выезжал в Симферополь, ходил по магазинам, по парку или около судов, практически каждый раз каждый день кто-нибудь останавливался, говорил слова поддержки. Иногда я спрашивал имя, а они не называли. Сторонников достаточно много, больше, чем многим кажется.

Дмитро Тузов: Що вам відомо про те, як змінювалися настрої в Криму? На жаль, завжди є прошарок людей, які залишаються байдужими. Якось еволюціонували ті люди, яким загалом байдуже на те, який прапор – головне, щоб були зарплати чи ще щось?

Ільмі Умеров: Им не все равно, какая заработная плата, какая пенсия, им не все равно, какие цены, есть ли туристы в туристический сезон или нет. Мне даже иногда казалось, что все злые в Крыму на то, что их обманули.

Им обещали молочные реки с кисельными берегами в виде высокой заработной платы и высоких пенсий, нескончаемых инвестиций, подъема экономики и десять миллионов туристов. Ничего не произошло. Инвестиций нет, зарплаты и пенсии, как и в любом другом регионе РФ. Но злые они на местную власть, а Путин – он хороший, он придет и всех поставит на места.

Дмитро Тузов: Ви сказали, якщо Крим візьме участь у голосуванні за президента РФ, тоді визволення Криму, можливо, доведеться чекати ще цілу каденцію перебування Путіна при владі.  Це оптимістичний сценарій чи песимістичний?

Ільмі Умеров: Пессимистичный. Я надеюсь, что произойдет что-то такое, в результате чего мы должны не прозевать и Крым должен вернуться в состав Украины.

Слухайте повну версію розмови в доданому звуковому файлі.