Що буде з гарячою водою в Києві наступного опалювального сезону?

Тетяна Трощинська: Запрошуючи вас на ефір я думала про те, що у мене особисто уже два місяці немає гарячої води. Я живу в Києві, і у багатьох киян не було її тривалий час. Вчора вранці її увімкнули, але це не означає, що тема при цьому зникла. Жити влітку, коли +36, і навіть коли +25 без гарячої води погано, і погано, коли -20 взимку. Наскільки ми розуміємо – проблема була в субсидіях, які не були вчасно повернуті місту, і тому не було за що купувати газ. Це не дуже приємна історія, наскільки можна говорити про те, що вона може повторюватися, і повторюватися далі?

Олексій Тихонов: Одна из причин – это отсутствие субсидий с января месяца, их буквально недавно перечислили, при чем не только «Киевэнерго», а и все ЖЕКи, ОСББ, кооперативы – все сидели, фактически без субсидий и льгот. Вторая причина крылась в том, что отсутствие этих субсидий как раз привело к блокированию счетов «Киевэнерго», то есть у нас пострадала очень сильно инвестиционная программа,  по которой должны были устанавливаться приборы общедомовые, которые город усилено ставит. Соответственно, «Нафтогаз» перекрыл доступ газа. У нас был момент, когда даже отключали ТЕЦ, то есть переводили вторую ТЕЦ в полуаварийный режим исходя из того, что не было просто лимитов газа.

Тетяна Трощинська: Наскільки ми розуміємо на наступний рік та сама історія, поки що субсидування залишається, а кожне підвищення цін тягне за собою більшу кількість субсидіантів.

Олексій Тихонов: Да. Присутствие именно отопления вызывает увеличение количества субсидиантов. Потому что они летом уменьшаются в своем количестве из-за того, что нет отопительной нагрузки.

Тетяна Трощинська: Якщо говорити про це замкнене коло так, щоб не плакати, чи є якісь альтернативи?

Олексій Тихонов: Сейчас уже Киевсоветом принято решение о том, что  КМДА заберет полностью в управление все активы связаны с теплом и горячей водой, ориентировочно до 26 апреля, специально принимали решение, чтобы это не было посреди зимы. 26 апреля будет забираться полностью все, оно и так принадлежит общине, просто в управление заберется на новое коммунальное предприятие. Оно уже создано ранее, часть сетей, где работает Дарницкая ТЕЦ в Днипровском районе уже, на данный момент, не обслуживают, они уже пробуют, тренируются, то есть морально они уже готовы.

Василь Шандро: Тобто зараз КМДА прямого впливу на ці процеси не має?

Олексій Тихонов: Нет.

Василь Шандро: То коли у нас вимикають воду, то звинувачувати київську владу безпідставно?

Олексій Тихонов: Да. Деньги идут не в город, они идут через спецсчета.

Василь Шандро: Зараз буде яка система?

Олексій Тихонов: Новое коммунальное предприятие уже создано – КП КТЕ, оно находится в департаменте жилищно-коммунальной инфраструктуры. Это предприятие будет осуществлять и поставку горячей воды и отопление. У «Киевэнерго» останутся все электрические сети, и электрику буде продолжать продавать «Киевэнерго», потому что они владеют этим. Все наши «гарячие линии» остаются в силе, это служба 1551, 1557 – то, что касается непосредственно коммунальных жалоб, так же у нас открывается один за одним ЦКС – центр коммунального сервиса, наш фронт-офис новый, который работает больше года, они будут заниматься приемом жалоб, скорей всего и по КТЕ, сейчас это обсуждается. Это, фактически, новое коммунальное предприятие, единственный сервис которого – это прием жалоб, общение с гражданами, и прием платежей от них.

Василь Шандро: Чи буде цей перехід безболісним? Чи, можливо, слід очікувати на такі кризові моменти?

Олексій Тихонов: Тяжело прогнозировать, потому что сейчас уже у «Киеэнерго» с этим связаны определенного рода проблемы – у них уходит персонал, город пытается его удержать до момента перехода, большинство людей перейдет работать, скорее всего, в коммунальные службы городские. Город к этому готовится, мы об этом знаем, это не будет основой какого-то кризиса, я б сказал, что это будут проблемы, но преодолимые.

Тетяна Трощинська: Якщо пригадати зиму 2016-2017 року, то в багатьох будинках температура, яка за нормативом мала бути хоча б +18 градусів була +13, +14, приблизно. Про які ризики тут варто говорити? Тому що люди обігріваються як хочуть, їм треба обігріватися.

Олексій Тихонов: Многие обычно брали обогревательные приборы электрические. Первая опасность – это: а выдержат ли внутренние сети, особенно в старых домах, они не рассчитаны на такую большую нагрузку. Часто горит проводка общедомовая, иногда вызывает пожары довольно серьезные, это первая опасность. Вторая опасность – это то, что у нас в городе есть две ТЕЦ, которые вырабатывают и электричество и тепло, и для ТЕЦ очень плохая ситуация, когда летом нет разбора горячей воды, потому что с турбины всегда есть остаточное тепло, если его никуда не девать, не продавать, то оно, по сути, выбрасывается в градирню – это такая большая широкая огромная труба, которая парит белым паром, и по сути это тепло выброшенное просто в воздух. Себестоимость электроэнергии в эти моменты резко вырастает. Если город Киев лишится воды как центрального ресурса, которого он продает постоянно от ТЕЦ, закончится это повышением цены на электроэнергию. И тогда те бойлера, которые сейчас люди ставят начнут расти в цене.

Василь Шандро: Є така ситуація влітку і восени, що гаряча вода є, але щоб вона з’явилася –  треба почекати хвилин 20, а рахується, що це тече гаряча вода. З чим це пов’язано?

Олексій Тихонов: Есть такое понятие как циркуляция. Представьте, у вас стояк, который идет по всему дому, заполнен водой, как правило в домах он не утеплен, в подвалах он не утеплен, и ночью из-за того, что нет разбора воды она остывает. Утром, кто первый поднялся – сливает весь стояк, по сути. Проблема в чем: если восстановить циркуляцию, но при этом не утеплить трубы, то ночью, когда температура начнет постепенно падать, включится насос и начнет качать воду, она начнет кушать электроэнергию, и начнет нагревать эту воду, начнет тратить тепло, которое стоит много денег. Соответственно, если восстановить циркуляцию, то вода становится золотой. В тех домах, где сегодня стоят индивидуальные тепловые пункты на горячую воду, мы смотрели по счетчику, себестоимость куба горячей воды от 160 до 190 гривен, при том, что «Киевэнерго» нам продает примерно по 90 гривен, вместе с канализацией, и цена очень большая получается. Многие вырубали эту циркуляцию, чтобы сократить расходы, но при этом резко пропадало качество воды. Соответственно, когда люди ставят бойлер, то получают то, что есть по настоящему горячая вода.

«Киевэнерго» уходит с рынка, потому что это – не бизнес, это убытки, новые компании, которые приходили, предлагают новый менеджерский пакет, они не хотят входить туда со своими деньгами, они хотят получать зарплату за то, что они управляют активами. Это не интересно городу, потому что в таком режиме город может работать сам, город ищет компанию, которая может инвестировать.

Повну версію розмови слухайте у доданому звуковому файлі.