В студії працюють Любомир Ференс і Анастасія Багаліка.
Анастасія Багаліка: Ви виступили на відкритті КиївПрайду. Небагато виконавців зважуються підтримувати ЛГБТ Прайд.
Урсула: Я вышла на сцену поддержать участников Прайда и самой быть услышанной.
Анастасія Багаліка: Ви для себе прийняли остаточне рішення — змінити стать?
Урсула: Да. Это был долгий путь, который начался с шоу «Україна має талант». Все, вроде, шло прекрасно, я собирала концерты, карьера шла вверх, но удовольствия от жизни я не испытывала. Потому что постоянно приходилось жить во вранье, одевать маски, жить какой-то чужой жизнью. И в один момент я решила, что больше не буду молчать и скрывать. Потому что я ничего плохого не делаю, лишь дарю свой талант людям, а мои песни несут любовь и мир.
Анастасія Багаліка: У ЛГБТ спільноти цей процес називається камінг-аут. Тобто, всі трансгендери змушені цей камінг-аут колись зробити?
Урсула: Конечно, часто люди не понимают разницу: это чувство, когда в теле живет другой человек. Возможно, геям и лесбиянкам легче.
У меня есть песня «Птица Феникс», которая всегда возрождается, сгорая. И это о том, чтобы умерло тело, в котором тебя родили, чтобы возродится другим человеком.
Любомир Ференс: Чи хотіли б ви, щоб той внутрішній вибір, який ви вже зробили, був підтверджений документально?
Урсула: Конечно, но в этом есть большая проблема. Нужно собирать огромное количество справок и документов, что-то доказывать. Хотя я всего лишь хочу изменить что-то в себе, не трогая никого.
Мне кажется, что должен быть создан какой-то отдельный орган, который будет заниматься оформлением документов и проверкой. Ведь есть люди, которые такими родились, а есть те, которые повернуты на какой-то сексуальной шизофренической озабоченности.
Анастасія Багаліка: Чи хочете ви сім’ю і дітей?
Урсула: Очень хочу семью, безумно люблю детей и для меня это очень болезненная тема, потому что я понимаю, что не могу их иметь.
Анастасія Багаліка: Процедура підтвердження зміни статі за українським законодавством потребує проходження психологічної експертизи?
Урсула: Обязательно. Но достучаться до соответствующих инстанций очень сложно. Поэтому те, у кого есть деньги, едут в Европу, и проходят эту экспертизу быстро и спокойно.
Анастасія Багаліка: Чи проводять в Україні операції зі зміни статі?
Урсула: Да, проводят. Есть даже несколько очень хороших врачей, специалистов в этой области. Хотя я буду делать операцию только за границей.
Я нашим врачам не верю. У меня недавно умер брат, который вернулся из АТО и лечился во Львове в военном госпитале, где его «залечили» до такой степени, что за четыре месяца пациент, который при поступлении в госпиталь был в сознании, звонил нам и мог хорошо разговаривать, превратился в «овощ». Не хочу повторять то, что говорили врачи, Бог им судья.
Анастасія Багаліка: В АТО він отримав порання?
Урсула: Он получил воспаление так как спал в холоде, а ни нормальной обуви, ни одежды не было. Когда он заболел, то просился в больницу, но отпустили его в госпиталь только, когда он ужен дошел до кондиции. А в госпитале ему приписали неправильное лечение, потому что не было денег. И то, что доктор говорил матери, когда она жаловалась на отсутствие денег — вот это страшно. У нас на войне и из-за халатности гибнут люди, а мы гоняемся за геями.
Анастасія Багаліка: Оскільки ваш брат був в АТО, як він ставився до вашого вибору?
Урсула: Моя семья меня поддерживает. Я смогла достучаться до них, хотя и не просила себя понимать. Брат относился ко мне хорошо, для него было главное, что я живу. Жизнь важнее всяких предрассудков, и то, что мы потеряли его на сороковом году жизни, это ярко подтверждает.
Любомир Ференс: Ви вірите в Бога?
Урсула: Да, конечно. И мне никто не может запретить прийти в церковь. Я прихожу к Богу, а не к священнику.