Если бы командование среагировало на первые данные о заходе россиян, история АТО была бы другой, - боец «Донбасса»

Обсудим с бойцом батальона «Донбасс» Мирославом Коптило.

В августе 2014-го об Иловайске – небольшом городке в Донецкой области, узнал весь мир. О том, что происходило внутри «котла» узнавали по обрывочным сообщениям вырвавшихся наших военных и сводкам боевиков. Итоги провальной операции подвела военная прокуратура: 366 погибших, 429 раненых, 158 пропавших без вести и еще 128 бойцов, которые попали в плен на тот момент.

Сегодня офицер главного оперативного управления Геншатба заявил, что единственной причиной Иловайской трагедии стало внезапное нападение подразделений российских вооруженных сил.

Татьяна Курманова: Действительно ли это нападение было внезапным?

Мирослав Коптило: Я хочу сказать лишь следующее: странно, что представители генералитета, которые должны находиться под следствием, дают еще какие-то комментарии и озвучивают какие-то версии. Во-вторых, в Генштабе нужно ввести специальную должность, которая б расшифровывала все заявления их начальника, данные им на протяжении четырех лет, и как-то их между собой скоррелировала.   

Как-то обсуждать заявления оттуда я считаю оскорблением памяти тех людей, которые не смогут за себя ответить.

Странно, что представители генералитета, которые должны находиться под следствием, дают еще какие-то комментарии и озвучивают какие-то версии

Звонок от слушателя: Як ви ставитеся до параду, і чи варто Україні повертати ядерну зброю, щоб таких трагедій більше не було?

Мирослав Коптило: Я не могу преподносить свои ощущения как объективные для всех. В 2014-м году той техники, которая готовилась к параду, нам тогда реально не хватало для того, чтобы полностью зачистить Иловайск. Там не хватало БТРов, нам не хватало танков, нам не хватало реально поддержки.

Татьяна Курманова: Вы помните тот приказ о выходе? Как вы начали выходить?

Мирослав Коптило: До начала «зеленого коридора» это была четко спланированная операция. Другой вопрос, что она изначально исходила не из тех предпосылок. Вокруг Иловайска находилось много опорных пунктов ЗСУ, и просто вот взять и уйти подразделения не могли. Получается, что, выходя из Иловайска мы оставляли в окружении раздробленные силы армейцев. Поэтому был определенный порядок, кто за кем выходит, где собирается. Нас, например, в ночь перед выходом – гранатометчиков и противотанковый взвод – отправили на «опорник» в сторону Моспино, потому что там было опасное направление. То есть это была громоздкая операция.

Обсуждать заявления Генштаба я считаю оскорблением памяти тех людей, которые не смогут за себя ответить

Татьяна Курманова: Тогда, кстати, говорили, что «Донбасс» выходил отдельно от армии, отдельной колонной, правда ли это?

Мирослав Коптило: Такое впечатление могло сложиться у бойцов, которые выходили в транспортах и не видели общей картины. Так получилось, что в ночь нас отправили к армейцам на усиление на заслон, и утром мы – несколько человек –  находились в начале колонны. Переговоры проходили у меня на глазах, команды отдавались высоким полковником, который дал четкий приказ: правая колонна – это бронетехника, средняя колонна – остальная армейская техника, и левая колонная – добровольческая техника: легковушки, пожарная машина, «бусики», один человек даже проехал «зеленый коридор» на мопеде. Когда я увидел основную колонну «Донбасса», она как раз начала занимать свое место, в этот момент начался обстрел и поступила команда «вперед». Потому что надо было предпринимать какие-то действия, развернуться в этом месте колона не могла, поэтому оставалось всем выскакивать на заранее пристреленное поле.

На каждом блокпосте заходило либо пьяное, либо неадекватное тело и просило дать ему хоть кого-то, чтобы оторваться за погибших или раненых своих родственников

Татьяна Курманова: Тогда вы и поняли, что успешная операция грозит стать провальной?

Мирослав Коптило: Когда разъехались переговорщики и стало понятно, что они ни о чем не договорились, посыпались какие-то противоречивые команды.

В итоге за нами смогли проехать «зеленый коридор» человек на мопеде, «беха» с надписью «Надія» и откуда-то вырулил грузовик с рапирой. Все.

За Осыково мы остановились, чтобы понять, куда ехать дальше. Так получилось, что мы остановились метров за 100 до засады. Командир принял решение сдаваться без боя. После этого нас собирали в поле, собрали где-то около ста человек. Собирали нас именно россияне, мы сдались 98-ой Иванковской дивизии РФ. Относились российские военные к нам достаточно лояльно, хотя сами говорили, что нам повезло, что мы не попали к псковским, потому что псковские понесли серьезные потери.

Татьяна Курманова: Говорили, что к добровольцам было более жесткое отношение. Вы на себе этого не почувствовали?

Мирослав Коптило: Россияне нас не делили, нас делили сепаратисты. Хотя россияне и давали нам честное слово офицера, что не передадут нас сепаратистам, уже на следующее утро нас погрузили в «КАМАЗы», проехали по таких точках с пленными и собрали колонну около 180 человек. Эту всю колонну передали сепаратистам. Там уже делили. Изначально они декларировали, что делят, потому что за «Донбасс» и за офицеров больше дадут на обмене, но не все из тех, кто пытался нас отделить, имели цель обменять нас. На каждом блокпосте заходило либо пьяное, либо неадекватное тело и просило дать ему хоть кого-то, чтобы оторваться за погибших или раненых своих родственников. И я знаю случаи, когда людей действительно отдавали, якобы для того, чтобы поговорить.

Под Иловайском нас взяли в плен именно россияне, 98-я Иванковская дивизия РФ

Татьяна Курманова: Сколько времени вы пробыли в плену, пока вас не обменяли?

Мирослав Коптило: Две ночи.

Татьяна Курманова: Это был большой обмен?

Мирослав Коптило: Это был самый большой обмен. В этой колонне на обмен из ста восьмидесяти человек находилось семь-восемь «донбассовцев», несколько добровольцев из других подразделений. В общей сложности большой автобус был заполнен наполовину.

Татьяна Курманова: Вы вините кого-то за трагедию в Иловайске?

Мирослав Коптило: Если бы были своевременно предприняты шаги тогда, когда поступили первые данные о крупном заходе российских войск – 22-23 августа – то весь личный состав (около 1500) с техникой можно было развернуть, и под Старобешево вдоль реки занять оборонительную позицию. В таком случае я уверен, что история АТО пошла бы по-другому.

Полную версию разговора можно прослушать в прикрепленном звуковом файле.