facebook
--:--
--:--
Ввімкнути звук
Прямий ефiр
Аудіоновини

Говоря о «российском следе», силовики страхуются на будущее, — Бояров о взрыве возле Espresso.TV

Кто мог быть целью взрыва на Соломенке 25 октября возле канала Espresso.TV?

Слухати на подкаст-платформах
Як слухати Громадське радіо
1x
Прослухати
--:--
--:--

Обстоятельства преступления, при котором погибли два человека, а пострадали трое, в том числе нардеп Игорь Мосийчук и политолог Виталий Бала, анализируем вместе с профессором кафедры уголовного процесса и криминалистики Академии адвокатуры Украины Виктором Бояровым.

Виктор Бояров: Если это теракт, то здесь важно количество жертв и запугивание населения. То есть, все равно, кто стал жертвой, лишь бы были последствия. Может быть и такая версия.

Но нужно исходить из того – кто пострадал. Либо жертва – бывший работник «Беркута», у которого могли быть конфликты, либо Мосийчук, либо Мормиль – юрист, который проходил мимо и рядом живет. В пользу версии, что покушение было совершено на Мормиля говорит то, что он живет рядом и у него фиксированные маршруты. Заказные убийства, как правило, совершаются по фиксированным маршрутам, где человека в определенное время каждый день можно застать.

Нельзя сказать, что это очень высокий уровень исполнения – и мотоцикл, и самодельное взрывное устройство. Хотя, с другой стороны, мотоцикл поставлен там, где на него никто не обращал внимание.

Когда мы говорим о высоком профессионализме, то в Украине всегда были высококлассные взрывотехники, ведь при Союзе было военное училище, где готовили лучших взрывников в Советском Союзе. А доступ к взрывчатке есть, атозамок можно купить на авторынке.  

Цинично говорить, но ближе была бы версия, что убивали этого юриста Мормиля. Потому что, если он там рядом жил, то бывал там чаще. С другой стороны – несложно проследить, где был Мосийчук. Это люди эпатажные, они любят рассказывать, что делали, куда пошли, с кем встречались, и где они будут. Поэтому можно было проследить. Но у него была охрана. А раз была охрана, значит у него были проблемы, значит он что-то подозревал. Хотя можно рассматривать наличие охраны как антуража, значимости человека. Ведь что такое охрана? Чтобы вам не дали по физиономии в толпе. Все. Потому что убить при нынешнем оружии – ничего сложного.

Читайте также: Вибух у Києві: 3 основні версії прокуратури

Григорий Пырлик: И сам депутат, и лидер Радикальной партии заявили, что охранник сохранил жизнь Мосийчуку, что он его оттолкнул в момент взрыва.

Виктор Бояров: Возможно. Тут возможна и версия, что этого «беркутовца» хотели убить. Хотя можно было это сделать в другом месте, когда он возвращается домой поздно вечером. У него же нет охраны. А преступник выбирает, где проще совершить преступление.

Народ легко воспринял версию о теракте, тем более жалости особой к Мосийчуку нет. Не потому что мы его не любим, а потому что мы всю Верховную Раду не любим. Может, и есть там хорошие люди, но мы их не знаем.

Эти преступления раскрываются, в основном, проведением оперативно-розыскной деятельности. Оперативно-розыскная деятельность проводилась, как правило, раньше работниками милиции, потому что у них больше возможностей – агентура, доверенные лица. В СБУ (которое в данном случае должно расследовать теракт) заточенность на другое направление – на интересы государства, поиск шпионов, изменников родины и так далее.

Читайте также: Замах міг бути на Морміля, а не на Мосійчука — юристка-кримінологиня

Григорий Пырлик: У нас сейчас постоянно выдвигается версия российского следа. Возможно, она действительно часто имеет отношение к делу, но иногда возникает чувство, что, если бы не было конфликта с Россией, не было бы и версий.

 Виктор Бояров: Вы правы. Это уже такая привычка: Россия – большая страна, в которой есть квалифицированные убийцы, и раскрыть их преступление невозможно. То есть у нас люди страхуются на будущее. А потом, если версия про российский след не подтверждается, то все замалчивается. Высокий класс убийств – это когда происходит инсценировка, когда вы не знаете причину смерти. Например, «случайное» падение с высоты, отравление алкоголем, механическая асфиксия в результате попадания в верхние дыхательные пути рвотных масс после принятия алкоголя и так далее. Вот это – высокий класс. А взрыв всегда влечет за собой много жертв, какие бы профессионалы ни работали.

Григорий Пырлик: Почему не получается работать на предотвращение таких происшествий? Хоть СБУ часто заявляет, что предотвращает теракты, но все равно мы чуть ли не каждый месяц слышим о подобных происшествиях.

Виктор Бояров: Сложно предупредить. Конечно, дело СБУ – в том числе и профилактика. Раньше узнавали из оперативного источника, что у человека есть оружие, есть взрывчатка, и это было ЧП. Сейчас этого всего огромное количество, и нет систематической работы, направленной на выявление этого. Раньше КГБ занимался профилактикой – вызывали, говорили, что посадят. А сейчас есть участковый и выделение охраны. Нынче нет такой возможности – тут полстраны надо охранять.

Григорий Пырлик: Выбор места происшествия – возле крупного телеканала, могло ли нести какой-то символизм?

Виктор Бояров: Возможно. Есть такие преступления, когда месть должна быть прилюдной. Я рассматриваю так: если мотоцикл был «заряжен», то его нужно было куда-то поставить, а не поставишь же его в кустах. Там есть стоянка, предположим, тот же человек там проходил, вот они и поставили туда. Если бы хотели большой взрыв, поставили машину. Здесь, вероятней всего, жертвой был юрист. Я видел интервью его мамы, она говорила, что он переживал, потому что у него были конфликты. У юриста всегда бывают конфликты.

Григорий Пырлик: Вам знаком был этот человек?

Виктор Бояров: Нет, говорят, что он работал в юридическом департаменте, но я не контактировал с ним.

Григорий Пырлик: Раскрыть такие преступления сложно?

Виктор Бояров: Раскрытием преступления должна заниматься следственно-оперативная группа. Это рутинная работа, возможны случайности, когда преступник совершает ошибку или оплошность, и дело раскрывается. Да и сейчас огромная возможность для раскрытия – если человек ехал по дороге, то он везде мог попасть под видео камеры. После убийства Павла Шеремета дополнительное видео видеокамер нашли спустя почти год. То есть это рутинная работа – нужно просмотреть данные видеокамер, когда этот человек покажет свое лицо. Плюс много другой информации, которую можно использовать при расследовании такого преступления. 

Поділитися

Може бути цікаво

«В Україні нема загального обліку постраждалих від збройної агресії» — Луньова

«В Україні нема загального обліку постраждалих від збройної агресії» — Луньова

Бліда поганка: чим небезпечна та як відрізнити від сироїжки

Бліда поганка: чим небезпечна та як відрізнити від сироїжки

Зібрати дрон за 200$ у себе вдома: як працює ініціатива Social Drone UA

Зібрати дрон за 200$ у себе вдома: як працює ініціатива Social Drone UA