Как менять подход к лечению в Украине орфанных, то есть редких заболеваний?

В студии Громадського радио — руководитель общества «Орфанні захворювання України» Татьяна Кулеша, которая будет теперь заниматься этой темой в Общественном совете при МОЗ.

Анастасия Багалика: Вы были избраны в новый состав Общественного совета при МОЗ. Можно сказать, что теперь у вас есть инструменты, с помощью которых можно что-то поменять в подходе государства к лечению редкостных заболеваний в Украине? Чем вы собираетесь заниматься в Общественном совете?

Татьяна Кулеша: Мы ждем приказа МОЗ об утверждении Общественного совета при Министерстве здравоохранения. Пока такого приказа нет. Поэтому все наши активные действия начнутся с момента утверждения министерством данного состава.

В Министерстве здравоохранения я, как общественный деятель, нахожусь уже почти пятый год. Все те пути, которые мы уже наметили, мы будем развивать далее. Это и обеспечение наших пациентов, и расширение программ, и лечение пациентов 18+.

Анастасия Багалика: Какие редкостные заболевания встречаются в Украине? Сколько выделяется денег на их лечение? Что гарантирует государство?

Татьяна Кулеша: В 2014 году в Украине был принят закон про редкие орфанные заболевания. В законе прописано, что все пациенты, которые имеют редкие заболевания, должны иметь пожизненное лечение в Украине. После принятия этого закона Министерство здравоохранения стало более активно обращать внимание на таких пациентов. Был создан перечень редких заболеваний в Украине — на сегодняшний день это 249 по одному и 315 по второму, уже более совершенному списку. К сожалению, попадание в этот список — это не есть знак равенства лечение таких пациентов.

Согласно закону Украины, редкие заболевание — это те, которые встречаются не чаще чем 1 случай на 2000 населения. К орфанным заболеваниям относятся, например, муковисцидоз и болезнь Гоше.

Анастасия Багалика: Это врожденные заболевания?

Татьяна Кулеша: 95% всех орфанных заболеваний — это генетические заболевания, а не врожденные. Они могут проявляться как с рождения, так и на более поздних сроках.

Анастасия Багалика: Но есть и приобретенные?

Татьяна Кулеша: Есть, но их очень мало. У нас есть пациентка с синдромом Когана. Заболевание было у нее, но проявилось гораздо позже — после 20 лет.

Анастасия Багалика: Сколько украинцев страдает от орфанных заболеваний?

Татьяна Кулеша: В Украине нет такой статистики, нет сведенного реестра пациентов. В среднем, это около 5% от общей численности населения.

Анастасия Багалика: Сколько денег в бюджете предусмотрено на лечение орфанных заболеваний?

Татьяна Кулеша: В 2017 году на лечение пациентов с орфанными заболеваниями в бюджете заложено 1 млрд. 200 млн.

Анастасия Багалика: Эта сумма покроет все нужды или только часть из них?

Татьяна Кулеша: К сожалению, это только те программы, которые просчитаны. Я думаю, что это где-то 20% от того, что нужно покрывать в Украине.

Анастасия Багалика: Какие заболевания не покрываются бюджетом?

Татьяна Кулеша: На сегодняшний день у нас есть заболевание Крона, лечение которого не покрывается бюджетом. Есть болезнь Когана, лечение которой не покрывается. Где-то есть много пациентов, где-то — единичные случаи. К сожалению, они пока не лечатся.

Анастасия Багалика: Люди, страдающие заболеваниями, которые не входят в эти программы, пытаются лечиться за деньги волонтерских организаций, за свои собственные деньги? Или вообще не лечиться? Какой выбор?

 

 

Татьяна Кулеша: Орфанный пациент — это пациент, которого вылечить невозможно. Это лечение на всю жизнь. Ни одна волонтерская организация не может взять на себя пожизненное обеспечение таких пациентов. Точно так же практически ни одна семья не может обеспечить такого пациента пожизненно. Потому что это, как правило, очень дорогостоящее лечение. Здесь основным гарантом полноценной жизни или жизни, которая могла бы соответствовать общепринятым человеческим канонам, является государство.

Сейчас существует очень много проектов реформирования системы здравоохранения. В одних орфанные заболевания предусмотрены, в других они не предусмотрены. Одна из программ, над которыми мы работаем, это Национальный перечень, который должен вступить в силу с 2019 года. Сейчас мы ведем борьбу за то, чтобы в этот перечень были включены орфанные заболевания. Потому что, к сожалению, они не являются приоритетными как таковые.

Но все же Министерство здравоохранения сделало очень большие шаги навстречу лечению таких пациентов и финансированию тех программ, которые уже были созданы.

Анастасия Багалика: Уляна Супрун пишет о новой модели финансирования, а также о том, что медицинские услуги, предоставляемые в государстве, будут разделены на 3 категории. Первая категория буде полностью покрываться государством, вторая — частично покрываться, третья — полностью оплачиваться пациентом. Насколько я понимаю, сейчас очень важно, чтобы лекарства, которые поддерживают пациентов с редкостными заболеваниями, попали в первую группу.

Татьяна Кулеша: Да. Именно по этой части мы ведем переговоры. Мы очень хотим, чтобы эти препараты попали в первую часть. Потому что это жизненно необходимые препараты для наших пациентов.

Анастасия Багалика: Чтобы подсчитать бюджет, нужно знать точное количество всех больных. Как выйти из этого замкнутого круга?

Татьяна Кулеша: У нас есть закон по орфанным пациентам. К этому закону есть постановление № 160, которое обязывает местные облздравы вести учет таких пациентов. Наша организация выступила с инициативой о том, чтобы министерство дало запрос на все регионы, а регионы ответили, сколько есть таких пациентов. Сейчас эта информация фактически сошлась в министерстве. Нам нужно ее свести, и, я думаю, в конце мая мы будем иметь приблизительную статистику по всей Украине о наличии таких пациентов.

Анастасия Багалика: Если говорить о лекарствах, что есть в Украине из того что нужно?

Татьяна Кулеша: Для тех пациентов, которые сейчас обеспечиваются, есть все препараты. Но я предполагаю, что около 50% незарегистрированных препаратов необходимы для других нозологий, которые сейчас еще не лечатся. Практически каждый день мне звонят наши пациенты и спрашивают, как можно зарегистрировать препарат. На самом деле, чтобы препарат был зарегистрирован, производитель сам должен иметь желание выйти на этот рынок. Процедура закупки через международные организации позволяет провести такую регистрацию достаточно быстро, если препарат выигрывает в тендере. 

Анастасия Багалика: Все ли орфанные заболевания имеют зарегистрированное лечение?

Татьяна Кулеша: Половина из 315 нозологий, которые числятся в этом списке, не имеют лечения. Не потому, что не имеют в Украине, а потому, что они его в принципе не имеют. То есть у нас есть диагностика, но у нас нет лечения — ни в Украине, ни в Европе, ни в Америке.