«Громадське радио»
В нашей студии Сергей Кищенко, исполнительный директор Международного центра перспективных исследований, координатор проекта «Использование мирового экспертного опыта и проведение публичных консультаций в процессе внесения изменений в Конституцию Украины», и Вероника Харук, эксперт по правовым вопросам
Михаил Кукин: Есть ли в мире Конституции, написанные общественностью?
Сергей Кищенко: Да, есть. И наш проект призван помочь разъяснить гражданам, что это возможно. К сожалению, наша общественность мало информирована о том, что у нас в стране происходит конституционная реформа. Длится она уже третий год. Печально, что многие не знают, что именно реформируется и что меняется.
Международный опыт говорит о том, что, когда мы пытаемся поменять что-то основополагающее, чем и является Конституция, важно, чтобы этот процесс проходил с максимальным вовлечением общественного мнения.
Анастасия Багалика: Тогда нужно, чтобы люди понимали, что должно быть в Конституции, а что — не должно. Например, они захотят, чтобы в ней были тарифы, но их там быть не должно.
Сергей Кищенко: На самом деле, нет критериев, что должно быть написано в Конституции, а что — нет. Когда мне говорят, что писать Конституцию должны юристы и специалисты, я говорю, что все намного проще, и привожу опыт других государств. Мы же понимаем, сколько у нас должно быть государственных языков, платное ли должно быть образование или бесплатное, и так далее.
Михаил Кукин: Может ли украинское общество, которое достаточно неоднородно, договориться по таким вещам? Будет ли достигнут консенсус по тому, сколько у нас должно быть языков, должны ли мы входить в НАТО? У нас же по этим вопросам мнение делится 50/50.
Сергей Кищенко: Международный опыт говорит, что Конституция может склеить общество после военных и гражданских конфликтов. И были такие международные опыты, когда инклюзивный процесс принятия Конституции позволял прекратил военный конфликт.
Например, Тунис. В этой стране не было войны после революции. Потому что общественное мнение решило, что тот конституционный строй нужно надо заменить. Не человеком, как это произошло у нас, а процессом. И четыре основополагающие силы в Тунисе решили начать такой широкомасштабный конституционный процесс, когда вся страна была вовлечена. Они не «Шустера» смотрели с политиками, которые ругаются, а проводили дебаты, где люди спорили, нужно ли женщинам носить открытую одежду или нельзя.
И в Тунисе не только написали декларативные вещи, как в нашей Конституции, например, о бесплатном образовании — мы не можем себе это позволить, но у нас это предусмотрено законодательством. В Тунисе сильно подняли социальные гарантии для населения, и если они написали о бесплатном образовании, то они его сделали.
Михаил Кукин: Только ли в Конституции дело?
Вероника Харук: Конечно не только. Большой проблемой в нашей стране стало отсутствие чувства причастности граждан к процессу создания этой Конституции, которая имеет более декларативный характер. И все изменения, которые в ней происходили, были за закрытыми дверями. Сейчас после революции люди начали приобретать ощущение своей причастности. Важно, чтобы этот корень пророс, и чтобы они понимали, каким образом они относятся к этому процессу, и как они могут влиять на государство.
Михаил Кукин: Большинство декларированных в Конституции прав — бесплатное образование и медицинское обслуживание не отвечают реалиям. Люди свыклись, что задекларированные права ничем не подкреплены в жизни. Может поэтому люди пассивные?
Вероника Харук: Проблема общества в том, что многие даже не знают те права, которые имеют. Если бы они об этих правах знали, то пытались бы их защитить, чтобы права, закрепленные в Конституции, воплощались в жизнь.
Именно этим занимается наш проект — информированием общества. Мы сейчас работаем со студентами и со старшеклассниками в регионах. Мы проводим уроки во всех 24-рех областях. Более 5000 людей уже прослушали эти лекции, где мы разъясняем студентам то, что такое Конституция, что в ней записано, для чего она нужна, а также права и обязанности обычных граждан.
Михаил Кукин: Насколько активно этими лекциями интересуются в тех же регионах те же студенты?
Вероника Харук: Интерес есть, особенно им нравится, что мы не проводим лекции в форме скучной начитки, а предлагаем дискуссию. Мы заметили, что у детей приличный уровень знаний, даже в маленьких городках. Девятиклассники могут рассказать, что есть исполнительная, законодательная и судебная ветви власти, они задумываются о том, что происходит в государстве, потому что у каждого есть родственники или знакомые, которые участвовали в АТО. Поэтому они видят, что происходит.
Михаил Кукин: Интересуются ли взрослые?
Сергей Кищенко: Очень сложно поменять что-то в короткие сроки, когда в течение 20 лет как такового гражданского образования вообще не существовало. Люди выживали и думали, как прокормить свою семью. Последние несколько лет мы занимались тем, что пытались поднять вопросы отстаивания своих прав гражданами — проводили круглые столы и телешоу.
Политики нивелируют любую общественную деятельность простыми материальными вещами. Можно много рассказывать о твоих правах избирателя, но придет политик, который даст небольшое имущественное вознаграждение и купит твой голос.
И с этого года мы решили работать с молодежью, которая еще не настолько испорчена этими бытовыми проблемами.