Права человека в Крыму нарушены по всем статьям Европейской конвенции— Юров

После аннексии Крыма Андрей стал руководитель Крымской полевой миссии по правам человека. 

Крымская полевая миссия попала в так называемый патриотический стоп-лист РФ.

Андрей Куликов: Что такое патриотический стоп-лист?

Андрей Юров: Это некий политический документ, который издала верхняя палата российского парламента после принятия закона о нежелательных организациях, в который они включили 10 организаций, в том числе и Крымскую полевую миссию как непонятно какую, хотя это международная группа экспертов, и ее глава — гражданин России.

После принятия этого закона Совет федерации, чтобы помочь нашим компетентным органам выявить мерзавцев — нежелательные организации, принял политичекий документ — патриотический стоп-лист. В него вносятся организации, которые необходимо немедленно проверить на неблагонадежность для внесения в тот самый список нежелательных организаций. И с такими организациями запрещены даже контакты.

А так как этот стоп-лист — не правовой документ, а политический, мы не можем его даже оспорить в суде и выйти из этого списка кандидатов, мы в нем навечно.

Алексей Бурлаков: Вы занимаетесь анализом в Крыму, что-то благодаря этому анализу удается сделать? Кому вы передаете эти данные?

Андрей Юров: В Крыму мало, что можно сделать, особенно с точки зрения международного права. Понятно, что там работает группа адвокатов, которую поддерживают разные неправительственные организации из разных стран, и они просто помогают людям на месте. Также постоянную мониторинговую функцию осуществляют крымская правозащитная группа.

Наша задача — попытка проанализировать какие-то тренды, и направить соответствующие материалы российским правозащитным государственным и независимым правозащитным организациям для того, чтобы они попытались что-то сделать.

Андрей Куликов: О Крыме поступает противоречивая информация, в которой сложно увидеть истину. Как вы в ней ориентируетесь?

Андрей Юров: Мне проще, я ведь не говорю о экономических событиях или событиях, связанных с общей атмосферой. Я говорю о простых вещах, связанных с четкими стандартами прав человека.

Когда меня спрашивают, что произошло с Крымом за последние 2,5 года, я предлагаю обратится к Европейской конвенции.

Право на жизнь. Сколько случаев похищения наблюдалось в Крыму? Но не самих случаев. Имеется ввиду — есть ли эффективное расследование? Его нет.

Свобода от пыток. Насколько открыты пенитенциарные учреждения? Насколько расследуются пытки? Не расследуются.

Свобода собраний. Раньше возможны были собрания как прорусских бабушек, так и крымскотатарский активистов. Сейчас это практически невозможно, даже если совершенно лояльная к российским властям группа людей хочет организовать митинг.

Свобода слова. Независимых СМИ в Крыму не осталось. Большинство серьезных журналистов или журналистских организаций, таких как Центр журналистских расследований, просто покинули Крым. Той огромной работы, которая была, просто больше нет.

Свобода вероисповеданий. Что происходит с Киевским патриархатом, мусульманскими общинами?

Если мы сравним, что происходило со свободами с конца февраля 2014 года, то я должен констатировать: по всем из них ситуация либо просто ухудшилась, либо резко ухудшилась, либо стала катастрофической.

Алексей Бурлаков: Ваше мнение по поводу переподчинения Крыма Южному федеральному округу?

Андрей Юров: Я был очень удивлен, что это так бурно обсуждается, потому что я не слышал никаких обсуждений этого дела в России. Дело в том, что российские федеральные округа — это фейк, некие символические образования. Если сейчас у половины воронежских чиновником спросить, к какому округу относится их город — к центральному или к южному, половина не вспомнит. Потому что это не реальное подчинение. Реальное подчинение губернатора Кабмину, но никак не через федеральные округа.

Я надеюсь, что это переподчинение в худшую сторону не отразится на правах человека.

Андрей Куликов: В Украине скептическое отношение ко всяческим советам при президенте. Что вы делаете в совете при президенте РФ?

Андрей Юров: Этот совет — просто группа экспертов, мы не получаем никаких денег. Я независимый эксперт, и пока я такой, я могу говорить, что угодно. В этом совете присутствуют известные правозащитники. Кстати, совет по правам человека при президенте — единственная структура, которая 3 марта завила, на основании моего заявления, что Совет федерации принял неправильное решение, обвинив украинцев в убийстве россиян.

После этого наш совет чуть не закрыли. Но это выстрелило, а если бы так заявила простая правозащитная организация, об этом бы никто не написал.

Наша задача — информирование не только власти, но и общества. При сжимающемся поле свободного слова в Росси, у нас есть хоть какая-то возможность доносить до людей всяческие проблемы, в том числе и Крыма.

Например, благодаря Николаю Сванидзе, известному правозащитнику ЕСПЧ, сопредседателю нашей с ним рабочей группы по Крыму, многие знают, что происходит с крымскими татарами и с Меджлисом, а так бы не знали.