Те, кто не признает российскую власть в Крыму, стали нищими, — Мокренюк

Сергей Мокренюк и другие крымчане впервые за года войны и аннексии получили награды от президента Украины.

Татьяна Трощинская: Немного по-другому тема Крыма и Донбасса в эти дни прозвучала, особенно на выступлении президента Порошенко на День Независимости. Нам, по крайней мере, так показалось. А вам?

Сергей Мокренюк: Мне не показалось, а я уверен по той риторике, которую я услышал в обращении президента к украинцам-патриотам как мультинации.

Раньше, когда мы говорили о Крыме, звучало, что нарушаются права и страдает крымскотатарский народ. Да, это правда, но такой способ трансляции был идентичен российскому, который разделяет народ на этносы и на социальные группы. Поэтому, когда мы говорили, что страдают лишь крымские татары, мы полностью подыгрывали Москве.

Сейчас же президент сказал четко, что страдают украинские патриоты. А это, безусловно, намного большее количество людей. Правильно было бы добавить, что страдают граждане Украины, и в первую очередь на острие этой борьбы оказались крымские татары как коренной народ и как этнос, который россияне хотят уничтожить.

Анастасия Багалика: Почему этого изменения контекста не произошло раньше?

За 2 года государство не выработало никакой позиции по Крыму.

Сергей Мокренюк: За 2 года власть не удосужились создать хоть какую-то позицию по Крыму, хотя в РНБО и разрабатывалась некая стратегия, но ее не стали принимать и публиковать, потому что большая часть, которая там есть, была декларативного характера, а к ней должны быть приложены механизмы. Эти механизмы не были прописаны, потому что где-то в чем-то не могут сойтись, а где-то в чем-то побеждает популизм. Потому что сказать, что граждане Украины не имели никакого значения для оккупации, это значит порвать все существующие шаблоны в нашем обществе.

Татьяна Трощинская: А это нужно было бы сказать?

Сергей Мокренюк: Это критически необходимо. Наше отличие от россиян в том, что мы чаще бываем честными и не дурим сами себе голову. Есть еще порывы сказать, что все сепаратисты, и их нужно заблокировать, но это же полное безумие.

Блокада — это первый удар по крымским татарам со стороны Меджлиса.

Ведь блокада — тот первый удар, который нанесли Меджлис во главе с Чубаровым по крымским татарам, потом постановление Яценюка в декабре 2015 года № 1035, которое запретило вывозить даже сумку с территории оккупированного Крыма или любимую собаку. И это постановление сейчас продолжает действовать.

Да, экономические связи — это одно, но нужно думать о тех людях, которые не имеют заработка в Крыму.

А заработка не имеют те, кто не признает Российскую Федерацию, кто не хочет служить в органах власти РФ, ведь деньги в Крыму только из государства. Если ты полицейский, военный или чиновник, у тебя есть деньги, если ты предприниматель или работник сельского хозяйства, то ты — нищий.

Позиция президента о том, что в Крыму страдают украинские патриоты – прекрасна. Но нужно слова подтверждать делом.

Поэтому позиция президента о том, что в Крыму страдают украинские патриоты, — прекрасна. Теперь важно услышать механизмы.

Дальше необходимы действия двух правительств — Министерства по оккупированным территориям и ВПЛ и Министерства информполитики.

Но на сегодня я не доволен действиями ни одного, ни другого.

Анастасия Багалика: Вы не считаете, что если мы начнем заботится о таких патриотах, то Россия сделает их существование на территории аннексированного полуострова еще более невыносимым, чем сейчас?

Сергей Мокренюк: Чтобы проблему решить, ее нужно сначала озвучить. Сейчас в Крыму страдают несколько тысяч простых заключенных, которых перевезли из Крыма в Россию, где условия содержания на порядки хуже. Но мы об этом не говорим, потому что это одна из частных проблем.

Хотя мало говорить — надо делать. Самое простое: возможность людей выехать из оккупированной территории — это возможность получить честную информацию. Дайте такую возможность. Кто захочет, тот воспользуется.

Далее, например, условно воссоздаем в Херсоне медицинский институт имени Георгиевского и создаем центр, где можно пройти нормальное медицинское обследование, пусть даже за деньги. Это будет вред или польза? Пусть россияне скажут, что они их не пустят, но мы сначала должны сделать этот шаг.

Татьяна Трощинская: На кого могут опереться украинцы в нынешнем Крыму?

Сергей Мокренюк: Все эксперты по крымскому вопросу соглашаются, что 30% жителей Крыма выступают за Украину. Безусловно, это молодежь, потому что у нее закрыты все возможности. Также это предприниматели и те, кто не могут реализовать свои потребности на территории Крыма — кому нужна медицинская помощь. Я говорю о простых социальных группах. И эти возможности людям нужно создавать.

Татьяна Трощинская: Иногда кажется, что крымскотатарская община — более едина, а украинская — разобщена? Или это лишь впечатления?

Сергей Мокренюк: Мы создали сами этот разрыв, когда два года говорили, что в Крыму мы можем опереться лишь на крымских татар и ни на кого больше. Хотя в самом Крыму тенденция идет на сближение украинских патриотов по идеологическим соображениям.

Конечно, крымскотатарский народ — очень сплоченный. Но если взять результаты голосований по Крму за 2008-2011 года, то можно увидеть, что за проукраинские партии в Крыму голосовало 20-23%, просто этих партий было 20. И математика показывала, что это мало. Именно это — колоссальная утрата Украины как государства.

Татьяна Трощинская: Кто и что не сделал, чтобы избежать аннексии Крыма?

Сергей Мокренюк: Я считаю, что это проблема всего украинского общества. Крым не был ментально частью Украины для тех украинцев, которые не жили в Крыму. Не было миграции. Крым и Донбасс был рассадник коммунизма и советского типа мышления — ты ничего не делай и у тебя все будет.

Вторая составляющая — глубокая и качественная работа российских спецслужб все 25 лет независимости.