«В 2014-м году началось документирование тех преступлений, которые были связаны непосредственно периодом острой фазы боевых действий летом 2014-го, а потом января 2015-го. И мы собирали факты нарушений прав человека, связанные с насильственными исчезновениями, убийствами, пытками, жестоким обращением, лишением свободы.
Когда была представлена картина, то она состояла из свидетельств, которые мы получали уже на подконтрольной Украине территории, и это касалось, в основном того, что совершали пророссийские боевики.
В то же время нам часто задавали вопрос о том, почему мы не документируем то, что происходило на подконтрольной территории представителями Вооруженных сил Украины или добровольческими батальонами.
У нас есть свидетельства и таких преступлений, и мы считаем, что преступники не имею национальности, они должны отвечать за свои действия.
В данном случае в нашем новом исследовании собраны дела, которые касаются применения жестокого обращения с людьми, пыток, есть даже несколько летальных исходов, которые были совершены как раз представителями украинской стороны», — рассказывает Александр Павличенко.
Он говорит, что в докладе описаны четыре случая, касающиеся одиннадцати людей.
«Есть несколько ситуаций задержания на блокпостах тех, кто подозревался в причастности либо к сепаратистскому движению, либо к каким-то действиям, которые происходили на неподконтрольной территории. Например, есть ситуация, когда таксист, который ездил с одной стороны на другую, был задержан в связи с тем, что пассажир, которого он перевозил, в чем-то подозревался. Были задержаны и перевозчик, и пассажир. Они подверглись жестокому обращению, были незаконным способом лишены свободы.
Есть ситуация, связанная с тем, что представители фермерского хозяйства получили несколько раз обвинение со стороны украинских военных или добровольческих батальонов в том, что они поддерживают каким-то образом противоположную строну, и возможно, передают информацию о передвижении ВСУ. Речь идет о семье — отец, сын и внук, которые были задержаны, лишены свободы, избиты. И в этой ситуации есть трагический финал, потому что внука нашли мертвым после задержания», — отмечает правозащитник.
По словам Александра Павличенко известно о больших случаях подобных преступлений, и они не все приведены в данном докладе: «Во время визитов в Донецкую и Луганскую область мы встречались со многими потерпевшими, и тут вопрос доказательной базы. В тех случаях, которые приведены в исследовании, достаточно весомая доказательная база. Есть и другие устные свидетельства, которые уже сложно доказать по прошествии нескольких лет или месяцев».
Он добавляет, что люди неохотно рассказывают о пережитых пытках и преступлениях, совершенных против них, потому что не верят в то, что эти преступления будут расследованы.
«Я не принимал участия в интервьюировании этих людей, но в 2015-м году я включался в интервью других опрашиваемых. Это сложный процесс, часто люди просто не хотят говорить о том, что пострадали, потому что у людей, которые пережили ад, в частности и на подвалах „ДНР“, нет веры в том, что это будет расследовано надлежащим образом», — говорит Александр Павличенко.
Повну версію розмови слухайте у доданому звуковому файлі.