В случаях как диверсии, так и прикрытия воровства, вина на военной контрразведке, — журналистка о взрывах в Калиновке

Обо всем этом расспросим журналистку, координатора «Медийной инициативы за права человека» Ольгу Решетилову, детально расследовавшую инциденты и в Балаклее, и в Сватове, и следящую за трагедией в Калиновке.

Михаил Кукин: В постсоветских странах в августе и сентябре проводились проверки на оружейных складах, поэтому склады очень часто взрывались. Как вы к этой версии относитесь?

Ольга Решетилова: Я не верю, что это были зачистки следов торговли оружием или что-то в этом роде. В моих предыдущих расследованиях я не нашла признаки хищения. Ведь должны быть какие-то свидетели, документы и что-нибудь еще.

Я просто хочу напомнить, что у нас идет война. И по моим личным ощущениям, имея инсайды из служб правопорядка, которые первыми выезжают на такие случаи, я склонна верить в то, что это теракт или диверсия.

Михаил Кукин: Но несколько часов назад главный военный прокурор Анатолий Матиос заявил, что следствие не установило никаких диверсионных групп, которые могли быть причастны к трагедии.

Ольга Решетилова: Неудивительно. Давайте вспомним Сватово: 29 октября 2015-го года начинают взрываться склады, тут же СБУ возбуждает уголовное дело по статье «террористический акт», а через неделю главный военный прокурор говорит, что это служебная халатность. В Балаклее тоже было три версии, и опять военная прокуратура основной версией рассматривала служебную халатность.

Случай в Сватово был очень показательным — именно там было видно, как сливаются дела и как не проводится расследование. У нас сначала есть статья «террористический акт», потом появляется статья «служебная халатность». И именно эту версию прокуратура начинает интенсивно расследовать — задерживается исполняющий обязанности начальника этого взорвавшегося склада майор Литвиненко, он 4 месяца сидит в СИЗО, потом, когда резонанс этого дела утихает, его начинают сливать. Литвиненко идет на соглашение с прокуратурой, признает свою вину и по «закону Савченко» освобождается от ответственности. Его даже не понизили в звании. А факты его служебной халатности не были доказаны. Наоборот, те генералы, с которыми я общалась, говорили, что только благодаря тому, что очень грамотно был организован сам склад и были насыпаны валы, большинство снарядов не полетели в Сватово, а полетели в поле.

И тога были свидетели, которые утверждали, что видели пуски сигнальных ракет в сторону складов, и в Калиновке есть свидетели, которые говорят, что слышали странный звук и что видели беспилотник.

Военную контрразведку СБУ у нас возглавляет господин Сергей Левченко, назначенный еще во времена Лебедева и Соломатина. Он – один из немногих чиновников спецслужб, который остался при такой должности еще со времен Януковича

Михаил Кукин: А Матиос сказал, что не нашли свидетелей, которые бы подтвердили информацию о беспилотниках.

Ольга Решетилова: Странно, потому что вчера была информация, что один из караульных еще до начала пожара докладывал, что слышит странные звуки и видит какие-то признаки беспилотника. Почему журналисты могут найти этого человека, в военная прокуратура не может, для меня загадка.

Михаил Кукин: Тогда получается, что наша прокуратура — агенты Кремля? Для чего им не рассматривать эту версию? Ведь у нас чуть что, все списывают на руку Кремля и на то, что Путин нападет, а тут наоборот.

Ольга Решетилова: Если Путин напал в Виннице, то как же работает система государственной безопасности?

Я вам скажу так: какую бы версию мы не рассматривали — то ли торговля оружия в огромных масштабах, то ли диверсия или теракт — это все ответственность военной контрразведки СБУ. Военную контрразведку СБУ у нас возглавляет господин Сергей Левченко, назначенный еще во времена Лебедева и Соломатина. Он — один из немногих чиновников спецслужб, который остался при такой должности еще со времен Януковича. У нас нет прямых доказательств, но если мы допускаем, что этот человек имеет какие-то связи с РФ, то мы понимаем, что любые мероприятия по охране складов тут же становятся достоянием российский спецслужб.

Мы сейчас создали инициативную группу, она называется «Національна безпекова платформа». Туда входят известные волонтеры, и мы проводили анонимное анкетирование среди сотрудников СБУ. Одним из вопросов был о том, какой из направлений деятельности СБУ вы считаете более неэффективным? 80% сотрудников СБУ из нами опрошенных ответили, что это военная контрразведка.

Михаил Кукин: С нами на прямой связи есть Станислав Козлюк, журналист издание «Тиждень UA». Он сегодня сообщал, что жители Калиновки уже массово возвращаются домой.

Станислав Козлюк: Так, я сьогодні заїжджав в Калинівку о 10 ранку, блокпостів майже не було, стояли копи, які перевіряли автомобілі, що виїжджають з населеного пункту. В той же час люди добиралися до Калинівки, вони повертаються додому.

Я зараз їжджу з однією з саперних груп, які займаються розмінуванням того, що прилетіло за ці дні.

Михаил Кукин: Які прогнози — коли люди вже зможуть безпечно почуватися на тих територіях?

Станислав Козлюк: Важко сказати, коли це все розмінують, тому що сапери не можуть точно сказати — скільки і куди прилетіло. Ту система така: власники будинків приходять самі або подають заявки до голови сільради про те, що знають, де є снаряди, потім приїжджають сапери і ці снаряди забирають.

Михаил Кукин: Ольга, что будет дальше, на ваш взгляд? Будет снова попытка замять дело и найти стрелочника?

Ольга Решетилова: Очень на это похоже. Мы как «Медийная инициатива за права человека» будем теребить военную прокуратуру, мы не дадим спуска Анатолию Матиосу в этом деле, и будем стараться контролировать ход следствия. Очевидно, правозащитники возьмутся з дела пострадавших, я думаю, со своей стороны они будут требовать компенсации от государства, а это в свою очередь тоже тянет следствие за уши, чтобы оно проводило расследование.

Но судя по сегодняшним заявлениям Матиоса, ясно, что военная прокуратура определилась с версией. Вчера еще была куча свидетелей, которые говорили о беспилотниках, а военный прокурор у нас, к сожалению, ничего не видит и не слышит.