Весной повезем жителям прифронтовых сел цыплят и семена, — волонтер

Наталя Соколенко: Чем отличается миротворческая деятельность вообще от миротворческой деятельности в условиях гибридной войны?

Игорь Прус: Когда классическая война идет, мир, солдаты отошли от границы, восстановили ее — все, можем делать парад победы. Здесь, в условиях информационной подготовке к гибридной войне, люди не почувствуют мира.

То есть, людей на Донбассе сначала засунули в такую среду, что они не украинцы. Чтобы восстановить мир, мы должны поменять это. Я знаю, что ваше радио там транслируется, но, чтобы люди начали это слушать, надо их защитную оболочку мягко разрушить.

Наталя Соколенко: Подскажите нам, как это сделать?

Игорь Прус: Мир придет в Украину не через оружие. Оружие нужно для выражения агрессии. Мир восстановим тогда, когда он будет в сердцах людей.

Мы должны показать Украину. Когда мы, как волонтеры приезжаем туда, и среди нас люди с разных стран, местное население спрашивает: «Зачем вы сюда приехали?»

У нас были волонтеры с Чили, и даже солдаты спрашивали, зачем они приехали.

Наталя Соколенко: И что же вы им отвечаете?

Игорь Прус: Есть проблема ценностей на Востоке Украины и на Западе. Есть проблема героев: Маршал Жуков на Востоке Украины, и совсем другой герой на Западе. Это разные ценности и объединять их нельзя.

Мы считаем, что наша страна христианская, и мы должны объединяться под христианскими ценностями. Именно на этих ценностях мы можем мириться.

Анастасия Багалика: Люди, которые встречают вас там, всегда относятся с недоверием?

Игорь Прус: Мы учитываем, что все люди, которые там, жили во время обстрелов. Это люди, которые явно имеют последствия посттравматического стрессового расстройства. У них абсолютное недоверия, страхи перед завтрашним днем.

Они помощь гребут двумя руками, от кого бы она ни приходила, потому что не знают, как закончится завтрашний день. У них страх с разряда паники.

Те, кто уже познакомился с нами, отлично реагируют, дружат. Есть даже случаи, когда местные люди сами приносят нам одежду, которая им не нужна.

Есть волонтеры, которые пешком приходят с Луганска, люди, которые хотят у нас побыть волонтерами и помочь другим.

Наталя Соколенко: А в Луганске они не могут заниматься волонтерством? Что там вообще происходит?

Игорь Прус: Мы боимся за этих людей — волонтеров с Луганска. Волонтерская деятельность там есть, но она экзотическая, потому что наши волонтеры посещают людей в тюрьмах на оккупированных территориях.

Анастасия Багалика: Мы знаем, что международным организациям «ЛНР», «ДНР» не дает разрешение посещать заключенных в тюрьмах. Как вам это удается?

Игорь Прус: Это называется «короткое свидание». Иногда человек выходит и не понимает, кто к нему пришел.

 Наталя Соколенко: Каким образом вы помогаете людям?

Игорь Прус: Мы хотим, чтобы помощь была комплексная. Если мы просто привозим помощь, то люди превращаются в потребителей. Если мы даем им помощь в формате «Smart help», когда заставляем человека что-то сделать, чтобы помощь увеличивалась, то он уже трудится и находится в другой среде.

В прошлом году мы раздавали наборы семян для посадки в прифронтовых огородах. В этом случае люди трудятся все лето.

Мы ждем, что большое количество людей вернется весной в те районы, где сейчас тишина, потому что эти районы сельскохозяйственные.

В этом году мы планируем многодетным семьям раздавать цыплят, чтобы к осени в них было мясо и яйца. В таком случае они будут трудиться каждый день.