«Когда я ехала на эфир, то думала о невидимом насилии, которое совершают над детьми. Если мы говорим о контуре безопасности – он же наращивается благодаря первому отношению: родителей к телу ребенка, отношение к собственности ребенка, и отношение к ошибкам ребенка, в том числе. Наша задача подготовить ребенка к реальной жизни, в которой есть потери и неуспехи, и при этом для каждого ребенка важно сохранять ощущения принятости себя. Если ребенок знает, что его за какой-то поступок, по его вине, или не по его вине, дома накажут или обесценят, что будет делать ребенок?
Он либо не пойдет к источнику опасности, либо он будет маскировать. А хуже нет замаскированной неуспешности. Как в школе: когда у ребенка что-то не получается, он начинает маскировать это своим поведением. Так и хуже нет, когда ребенок, или боясь обидеть, или расстроить родителя, или боясь, что его накажут, или боясь реального физического наказания, начинает прикрывать что-то своими действиями, а худший вариант, когда это напряжение уходит в соматику, страдает тело – ребенок демонстирует успешность, а на самом деле внутри у него зреет какое-то заболевание.»
«Как по мне – это самое большое достояние Революции Достоинства, что мы наращиваем ощущение самоценности. Очень скоро мы придем к тому, что ребенок в школе будет важнее, чем школьная система, ребенок дома – все из дома начинается, он будет важнее чем статус, чем внешняя успешность, и чем все возможные вещи.»
«Родители часто из любви к детям обращают внимание на недостатки, обращают внимание на то, что надо было подкорректировать. А у нас правда не так много времени, чтобы дать возможность вызреть самооценке ребенка, чтобы вызреть этому ощущению любви, и мы как правило говорим о том, что надо было бы изменить, но не говорим о том, как люди нам важны. Это касается и детей и взрослых.»
«У меня есть четкое убеждение, что родитель не должен жертвовать собой ради того, чтобы ребенок чувствовал благополучие. Потому что ребенок улавливает не сам факт действия, он улавливает то, что за самим действием. И это очень опасно, когда родители, например, говорят: «я ради тебя…» Тогда ребенок должен такие ожидание каким-то образом оправдывать, и тогда ребенок живет в состоянии «я должен», и он в этом состоянии остается всю жизнь. Чувство вини, стыда – это те чувства, с которыми ребенок не рождается. Это чувства, которые изначально созданы для родительской манипуляции.
У нас есть внутренняя совесть, этичность, ответственность. Если мы посмотрим на потребности родителей, которыми они, к сожалению, прикрывают свои действия, они не хотят чувства вины. Я уверена, что каждый родитель любит своего ребенка, и уверена, что каждый родитель хочет для ребенка лучшего, на самом деле родитель хочет развить в ребенке ответственность, умение ценить ресурсы, но мы это можем делать из ощущений собственной малости, или из ощущения ценности себя самого. Когда мы покупаем ребенку какую-то вещь, первое: ребенку надо дать возможность захотеть эту вещь. Родители сейчас часто для того, чтобы, возможно, компенсировать занятость, недостаток ресурсов, и, возможно, для проявления статусности, – покупают детям вещи, которые, может быть, не так для детей актуальны, а может и правда ребенок еще не успел этого захотеть. И часто, когда родители покупают какие-то вещи – ожидают, что ребенок взамен что-то будет делать. Но у ребенка нет ощущения потребности в компенсации.»
«Если ребенку 350 раз сказать, что он разгильдяй, и что ему больше никто ничего не купит – от этого он не стает более ответсвенный. Родитель может сказать, что он расстроен, что он чувствует себя использованным, потому что его ресурсы не ценят, он может сказать: давай вместе подумаем, что теперь будем делать. У нас есть возможность полностью взять ответственность на себя: ничего страшного, купим тебе новый телефон, а я буду недосыпать, недоедать, только тебе все самое лучшие. Мы можем сбросить всю ответственность на ребенка: это ты такой негодяй, из-за тебя все произошло. Наша задача – разделить эту ответственность. Пункт первый, мы обозначаем свои чувства, пункт второй, мы даем поддержку чувствам ребенка, а третье – вместе думать, что с эти делать, потому что наша задача простроить алгоритм на будущее, а не обесценить то, что происходит сейчас.»
«Если мы чувствуем, что оценки системно низкие, то возможно, у ребенка не сформированный какой-то навык. Сейчас есть нейропсихологическая коррекция, есть нейропсихологи, которые могут помочь определить какие коридоры между частями мозга не простроены, и помочь с помощью упражнений их простроить. Мне кажется, что задача родителей, независимо от системы – это ощущение полноты потенциала, с которым ребенок приходит в мир. Я уверена, что каждый ребенок приходит в мир абсолютно гениальным, и его гениальная способность – это все время смотреть по-новому, это все время исследовать. А задача родителей наблюдать: куда движется внимание ребенка.»
Повну версію розмови слухайте у доданому звуковому файлі.