Закон о переселенцах не решает их проблем — журналист и переселенка Лина Кущ

«Все, что не требует дополнительной нагрузки на бюджет, государство принимает охотно», – говорит она:   «Разработаем новую форму справочки, выстроим теперь очередь переселенцев за этой справочкой». Но в то же время, по словам Лины Кущ, все – от эвакуации до поиска жилья и работы ложится на плечи самих переселенцев.

Татьяна Трощинская: Как вы по собственному ощущению? За две минуты до эфира прочитала, что закон принят, что вы в этот момент подумали?

Лина Кущ: Перед этим я познакомилась с законопроектом, почитала объяснительную записку к нему, где сказано, что реализация проекта не приведет к расходной или доходной части государственного бюджета. Это ключевые понятия, всё, что не связано с дополнительным расходом на решение проблем переселенцев, государство готово пойти на встречу  и проголосовать. Проголосовали, что теперь штампики миграционные не ставим, теперь разработаем новую форму справочки. Выстроим опять всех в очередь за новыми справками, скажем, что эти справки уже бессрочные и можно ими пользоваться. Я вижу готовность правительства и депутатов к тому, чтобы решать проблемы, которые не возлагают дополнительной нагрузки на бюджет, но все, что касается финансов, то законопроект не несет никаких изменений.

Анастасия Багалика: Собственно этот законопроект больше ориентирован был на социальные гарантии для переселенцев и гарантии того, что государство будет выполнять права своих граждан. В первую очередь, права человека. В парламенте этот законопроект проходил именно в комитете прав человека, там есть важные нормы, что государство гарантирует воссоединение семей. На этом вопросе хотелось бы остановиться подробней. Мы знаем, что Донбасс разорван войной, он разорван территориально. Насколько это сказывается на людях из историй, которые окружают вас? Насколько актуально то, что люди не могут воссоединиться по своим личным, финансовым и жилищным причинам?

Лина Кущ: Это актуальная проблема. Мне трудно сказать, как закон будет ее решать. Приведу несколько примеров. Есть семья с ребенком, или двумя, жена с детьми выехала на подконтрольную Украине территорию, когда были активные боевые действия. Муж, поскольку он работает в медицине, в одной из крупных больниц, он остался. Там его работа, заработок. Семья, таким образом, прожила несколько месяцев врозь, через полгода все-таки решила воссоединиться. Жена с детьми возвращаются в Донецк, не смотря на то, что не прекратились обстрелы, нет  ни банковской системы, ни выплат. Они возвращаются, чтобы воссоединилась семья.

Можно рассмотреть другие варианты, когда первым выезжает кто-то из активных членов семьи, находит жилье и только потом перевозит родственников, с которыми он сразу не мог выехать. Бывает так, что семья разорвана, потому что часть семьи остается на оккупированной территории, а часть на подконтрольной Украине, так как их работа перевелась туда и семья работает по обе стороны фронта.

Татьяна Трощинская: Мы получаем то, что закон гарантирует само право на воссоединение семьи, но он, наверное, не дает ответа на вопрос, как финансово это сделать?

Лина Кущ: Абсолютно не дает ответа на вопрос, каким образом это можно сделать. По примеру последних двух недель мы видим, что на контрольно-пропускных пунктах въезда выезда образуются огромные очереди, в которых люди иногда по двое суток. Сама процедура проезда она усложняется и ужесточается с каждым днем.

Нет механизма для переселенца, если он выехал на территорию Украины, нашел жилье и решил туда перевести свои домашние вещи и все семейство. Процедура такого переезда сложная вещь, потому что перевозочные компании, которые берутся за это, берут за это тысячи гривен, машина должна быть заполнена только наполовину, чтобы работники фискальной службы могли зайти в середину и проверить все вещи, на всю технику должны быть документы о покупке.

Анастасия Багалика: Насколько обоснованы эти нормы пересечения блокпостов. Мы знаем, что в зоне АТО есть проблемы с мародёрством и жители Донбасса часто от этого страдают. Как в такой ситуации быть?

Лина Кущ: Я думаю, что такие жесткие меры обоснованы тем, что у нас открыта граница с Россией и должен быть строгий пограничный контроль. Что касается воспрепятствованию мародёрства, здесь не должны страдать обычные граждане, которые уже и так пострадали от войны. Нужно придумать какие-то варианты, когда человек, который перевозит свои домашние вещи… Те мародеры, которые заходят в серою зону и в домах берут все, что хотят. Я не думаю, что они едут через КПП.

Татьяна Трощинская: Вы уже затронули тему, что переселенец сам переехал, нашел жилье и помог своим домашним, это же тоже огромная проблема, потому что сам себе он это находит.

Лина Кущ: Начнем с того, что он сам эвакуировался. У нас нигде не записывается, что эвакуация происходит за счет государства. Помогали волонтеры. Была ситуация, когда двоих лежачих больных в Шахтерской больнице просто закрыли и бросили, потому, что начались обстрелы и оттуда сбежал весь медперсонал. На выходных они просто закрыли двух лежачих больных, и мы с дочерью одной из них, которая живет за границей, дистанционно пытались найти волонтеров, которые  бы на своей машине за любые деньги вывезли бы этих двух стариков оттуда.

Анастасия Багалика: А нуждаются ли люди сейчас в эвакуации, продолжают ли они выезжать?

Лина Кущ: По моим данным сейчас массового выезда нет, наоборот, есть желание людей возвращаться на оккупированную территорию. Идёт возвращение в обратном направлении.

Татьяна Трощинская: А почему это происходит?

Лина Кущ: Есть люди, которые выехали просто переждать обстрелы. Обстрелы закончились, жилье их сохранилось, и они просто возвращаются к себе домой, и они будут жить там, они не планировали выезжать надолго. Есть люди, которые действительно за эти полтора года помыкались по чужим углам, ощутили на себе всю неустроенность.

Татьяна Трощинская: А есть и другой аспекты, я встречала многих, кто обижаются на слова «вынужденные переселенцы», они говорят, что они адаптируются в этой жизни и не собираются возвращаться.

Лина Кущ: Эта третья категория людей, тех, кто не вернется на Донбасс никогда. Они эту ситуацию восприняли, как новую возможность.