Люди спокійно йшли в автозаки, — активістка про Дзень Волі у Білорусі

Ірина Сампан: Поділіться своїми враженнями учасниці, очевидиці цих подій?

Євгенія Андреюк: В первую очередь хочу поблагодарить коллег и всех, кто вышел в Киеве на акцию солидарности в воскресенье. С Минска это было очень важно видеть, чувствовать, это очень большая поддержка. Вчера проходили суды, стали известны имена тех, кого не выпустили. В целом в субботу были задержаны от 500 до 1000 человек — по разным данным, потому что многих выпустили. Чуть больше ста человек остались на выходные под задержанием, вчера 92 человека получили административные штрафы, и 53 оставили под админарестом — от 5 до 15 суток.

В целом власти сделали все возможное, чтобы предотвратить мероприятие. И в этот день, и неделю-две до этого задерживались активисты, лидеры гражданского общества. 25 марта въезды в город были перерыты, в центре все перекрыто, задерживали на подступах к площади, во дворах. Но учитывая то, что основная масса людей была отпущена в первые 3-8 часов, цель была — не допустить массового собрания. Жесткого применения силы мы тоже не наблюдали.

Собственно, власти хотели создать и показывали эту картинку по телевизору — ничего не происходит, никто не выходит.

Анастасія Багаліка: Скільки людей було по вашим оцінкам?

Євгенія Андреюк: Нас задержали и мы не могли наблюдать акцию, по подсчетам коллег около 3 тысяч человек все-таки смогли выйти.

Анастасія Багаліка: А скільки людей хотіли вийти, але не змогли?

Євгенія Андреюк: Очень сложно сказать, учитывая всю ту истерию в государственных СМИ за неделю-две до Дня Воли. Включая задержание якобы боевиков, которые связаны и с Майданом, и с Украиной.

Анастасія Багаліка: Це 26 людей?

Євгенія Андреюк: Да, это 26 граждан Беларуси. Двое из них были задержаны, когда они ехали из Беларуси в Украину на самом деле отдыхать.

Анастасія Багаліка: Тут якась дуже темна ситуація, бо білоруські ЗМІ повідомляють, що у них вилучили символіку українських націоналістичних військових формувань, зброю, саморобні вибухові пристрої?

Євгенія Андреюк: Сегодня уже вторник, и прошла волна, стало понятно, что людей после 25 марта отпустили, либо совсем небольшое количество оставили на сутках. Сейчас это остается самым сложным и серьезным делом. 26 людей задержали в рамках якобы уголовного дела о подготовке массовых беспорядков. Из них часть людей — это лидеры молодежной политической организации «Молодой Фронт», часть якобы представляется активистами «Белого региона» — когда-то в 90-х годах была молодежная националистическая организация, в том числе с военной подготовкой, но с 1999 года она уже активно не действует.

Мы встречались с родственниками, складывается впечатление, что это люди, которые просто занимались своими делами, не вели никакой политической, гражданской деятельности. Это люди, которые случайным образом вырваны. То есть они все между собой знакомы, но у них нет никакой активной деятельности. Очевидно, что пропагандой выдуман их статус, оружие, якобы какие-то действия.

Для меня это самая страшная часть истории — потому что это обычные люди, их семьи в растерянности, что делать. Они жили обычной жизнью, и просто попали под выдуманное дело.

Ірина Сампан: Про що говорили люди, які вийшли на вулицю?

Євгенія Андреюк: Опять-таки, я не была на самой акции, потому что нас задержали. Но последний месяц стали говорить про социальный характер протестов. Необычно то, что люди по регионам начали просто выходить без какой-либо организации. Для нас же 25 марта — очень ценностной день, самый важный в году — годовщина возникновения первого национального беларусского государства — Беларусской Народной Республики. Поэтому было возможность встретить два дискурса — социальных протестов и 25 марта, как очень ценностный день.

Поэтому люди выходили с очень разными вещами. И те, кто последние годы протестовал против режима, и те, кто сейчас начал выходить из-за экономической ситуации.

Меня поразила готовность и спокойствие людей в отношении того, что их задерживают, сажают в автозаки. Люди себя очень спокойно вели. Последние массовые протесты у нас были в 2010, 2011 году — так спокойно не было. А сейчас все выходили и понимали, что им грозит админарест. Ну ничего — посидим.

Анастасія Багаліка: У соціальних мережах багато українців дивувались, чому люди не відбивають своїх затриманих. Можливо, таке сприйняття, бо, коли на Майдані затримували, то адмінарешт давали такий, що ледь через кілька місяців можна було звільнитись?

Меня поражает такое спокойное, стойкое мужество. Ты идешь с флагом, заешь, сколько там ОМОНа, что тебе грозит

Євгенія Андреюк: Я думаю, это правда очень разное восприятие и протестов, и всей протестной активности. Мы в эти дни шли с друзьями украинцами, они говорят — вот баррикаду построишь, и за ней в безопасности. В Беларуси такого нету. За последние десять лет люди выходили в 2005 году, когда очень брутально зачищали, в 2010 была Площадь, которую также брутально разгоняли. В этот раз люди спокойно реагировали, и ОМОН тоже. Возможно, в Беларуси еще придет время, когда люди будут по-другому реагировать.

Меня поражает такое спокойное, стойкое мужество. Ты идешь с флагом, заешь, сколько там ОМОНа, что тебе грозит. В 2010 это закончилось массовыми посадками, избиениями. Для меня это определенный вид гражданского мужества и смелости. Это не хорошо и не плохо, это по-другому. Это то, насколько люди могут. В Беларуси режим уже 20 лет, на протяжении которых на людей по-разному давили.

Ірина Сампан: Чи не хотіли люди закріпитися? Не те, щоб барикади, але поставити намети, просто залишитись на вулицях на довго?

Євгенія Андреюк: Пока что нет, и природа протеста пока что другая. Последние годы массовых протестов не было, началась так называемая волна либерализации, массово не садили. В Беларуси есть такой как бы социальный договор — Лукашенко дает стабильны зарплаты, люди не выступают и дают держаться тоталитаризму. Против этого всегда протестовали интеллигенция, активисты — это всегда был ценностный протест. И вот сейчас это именно социальные протесты (против тунеядства) — совсем другие.