Протесты могут иметь новый, более радикальный виток развития, — московский журналист

Из Москвы на связи со студией Громадського радио — политолог и журналист Александр Морозов.

Александр Морозов: Никто не ожидал такого масштаба событий. Несомненно, в России и Беларуси прошло примерно одно и то же время с момента прошлых протестов против одной и той же власти. Считалось, что население очень сильно деполитизировано. Считалось, что государством приняты различные меры для того, чтобы уже никто никогда не встал с диванов. В этом смысле это неожиданность. С другой стороны, это демонстрирует то, что так называемое большинство поддержки Лукашенко или Путина — это крайне неустойчивое большинство. И вот эта другая сторона снова показала себя заново.

Ирина Сампан: Почему после многих докладов и расследований другого оппозиционера Ильи Яшина такой реакции не было?

Александр Морозов: Доклады Яшина очень хорошие. Это совершенно справедливо. Но Навальный предложил другой способ доставки информации. YouTube и партизанское телевиденье — это то, чем сейчас живет молодежь. То, что Фонд борьбы с коррупцией Навального начал использовать это видео, оказалось гораздо более действенным, чем бумажные доклады.

Вчерашний московский протест — это что-то вроде огромного киноклуба.

В первый день кино, которое сделал Навальный, посмотрели 1,5 млн. человек. А в течении недели — 15 млн. людей. Это и стало причиной того, что молодежь вышла на улицы, возмущенная видами дворцов и несметной роскошью окружения Путина. Может быть, старшее поколение уже смирилось с этими царскими хоромами и гигантскими постройками, напоминающими античность. Но выяснилось, что для вчерашних школьников, которые это увидели, это оказалось чем-то неприемлемым.

Ирина Сампан: Насколько это студенческое движение может изменить ситуацию? Насколько на него можно рассчитывать?

Александр Морозов: Репрессивные инструменты политических режимов очень высоки. Очевидно, что можно принимать меры по дальнейшему запугиванию и усилению законодательного давления, чтобы никто никуда не выходил и не выражал никакого возмущения. Наверное, многие считают, что Кремль так и поступит. То есть во второй раз выберет глубоко ошибочную линию поведения в отношении протеста, и вместо того, чтобы как-то включить эту молодежь в общественно-политическую жизнь, снова пойдет путем репрессивных мер. Но в то же время, самое главное здесь не то, чем все это закончится. Самое главное, что это новый симптом того, что такой политический режим уязвим, он не в состоянии функционировать долго. Это очень важное свидетельство. То есть общество тем самым показывает, что оно не меньше, что оно имеет иммунитет против этого «золотого батона».

Анастасия Багалика: Чи можуть ці протести перерости у щось більше, зважаючи на кількість затриманих і те, як з ними поводяться? Наскільки це може запустити хвилю обурення у російському суспільстві?

Александр Морозов: Я думаю, что сама природа играет в пользу расширения протеста, так как сейчас начинается весна. То есть здесь есть перспектива того, что это будет разрастаться.

Второй важный момент: если власть примет очень жесткие меры против Навального…

Ирина Сампан: Например?

Александр Морозов: Например, если его будут судить по статье за экстремизм, как организатора этой акции. Или его условное осуждение будут превращать в политическое дело. В этом случае можно будет ожидать любого продолжения, даже очень острого. Если власть сделает ошибку, она столкнется с расширением протеста весной. Это видно еще и по тому, что Навальный начал игровую президентскую кампанию, хотя ему и запрещено. Он стал открывать избирательные штабы в разных городах. Он открыл уже 40 офисов. Было видно, что молодые добровольцы потянулись в эти офисы очень большими группами. Иначе говоря, здесь есть потенциал расширения.

Ирина Сампан: О чем говорит количество задержанных? 1030 людей было задержано только в Москве.

Александр Морозов: Мне кажется, что помощники Путина убеждали его в том, что никто не выйдет на несанкционированные митинги. Я думаю, ему говорили, что люди испугаются, ну, выйдет человек 300, максимум 3000… Не больше. Но они ошиблись. Навальный в очередной раз подтвердил, что может собрать больше людей.

Я думаю, что московская мэрия, которая должна была обеспечивать милицейское сопровождение акции, тоже не ожидала такого количества людей.

Мне кажется, что приказ задерживать людей поступил не сразу. И это не было предварительным решением. Посмотрим, чем это закончится. Мне кажется, большинство людей отпустят. Сейчас нет решения жестко давить. Но сейчас перед Кремлем стоит очень большая проблема — а что делать на второй такой акции? Ситуация напоминает развитие протеста в 2011-2012 годах. Тогда протест не встретил большого сопротивления Кремля, но потом, ближе к маю, политика Кремля приняла характер жесткого полицейского давления.

Анастасия Багалика: В 2011-2012 годах протесты закончились «болотным делом», задержанными и тем, что никакой смены режима не произошло. До каких пор можно закручивать пружину давления на общество?

Александр Морозов: Конечно, российское общество не готово к сопротивлению политическим режимам. Колоссальное количество бюджетников, люди, работающие в государственных корпорациях, лояльность и все прочее. Кроме того, Крым — это фактор, который позволил Путинку создать новое большинство. Но надо посмотреть, что будет дальше. Оказалось, что есть тема, которая объединяет очень многих. И это даже не борьба с коррупцией. Никто не верит в то, что ее можно победить. Скорее, это ощущение колоссальной несправедливости, которая расширяется со стороны путинской верхушки. На людей подействовали видео, показанные Навальным. Это видео про Шойгу, про Шувалова, про Вячеслава Володина и Дмитрия Медведева. Впереди еще дворцы Путина. И вот это все очень сильно действует. Потому что виды этой роскоши очень сильно расходятся с тем казенным патриотизмом, который путинская верхушка бросает на население через телевидение. Здесь есть очень большая угроза для тех, кто является сторонником полицейской стабильности.

Ирина Сампан: То есть российское общество может объединить эта колоссальная несправедливость?

Александр Морозов: Да. Здесь есть большой потенциал.

Если Кремль не попытается дать обществу разумный ответ, дело дойдёт до социального взрыва.

Ирина Сампан: Как СМИ освещали эти акции?

Александр Морозов: Провластные СМИ молчали. Даже поисковая система «Яндекс» не только замалчивала, но и удаляла просачивающиеся сообщения из соцсетей. Официальные СМИ игнорировали и масштаб, и содержание этих событий. Но сейчас им придется что-то говорить. Потому что речь идет о десятках тысяч человек.