В Україні найнижче в світі охоплення дітей щепленнями, — Катерина Булавінова

У студії Громадського радіо Катерина Булавінова, експертка «ЮНІСЕФ» з питань охорони здоров’я. 

Ірина Славінська: Я прочитала в Катерини Булавінової допис, в якому йдеться про липові довідки, в яких написано, що зроблені певні вакцини, які тепер, раптом, після появи новин про дитячі смерті, батьки хочуть зробити насправді вперше. Чи можна оцінити масштаби цього явища липових медичних довідок для дітей?

Катерина Булавінова: Оценить это невозможно, кто ж признается. Я написала этот пост, потому что много докторов жалуются, что после сообщения о смертельных случаях приходят мамы и просят теперь уже вакцинировать на самом деле. Это ставит докторов в очень сложное положение, потому что либо ему придется начать обсуждать то, что его коллеги выдали некорректную справку, либо не обсуждать и потерять эту справку, и в общем, все обсуждают что инструментально делать в такой ситуации. Однако я считаю, что это все равно хорошо – то, что родители приходят и все равно говорят, что а теперь я хочу по настоящему это все делать, это значит, что они по настоящему ощущают, что ребенок сам беспомощен, и не может принять такого решения без них, и что все-таки его надо защитить. Как коррупционная схема – это очень интересно, интересно было читать комментарии самых забавных, абсолютно неожиданных вещей, начинающих с цен, которые за это платят, например от 50-ти гривен до 1000 – зависит от объема этого всего. И повылезали еще штуки, связанные с очень частыми практиками ненужными, например, история, где в большом городе, в Украине, ребенку перед тем, как делать прививку от дифтерии-столбняка, при чем ребенку уже довольно взрослому, забирали кровь с вены на какие-то антитела, и что-то вот такое. Врачи в ответ на вопрос: сталкивались ли они тем или иным образом с фальсификатами справок поделились 50 на 50 – это чтоб масштаб оценить. Мы скоро опубликуем это исследование.  

Ірина Славінська: Від яких хвороб з’явилася дитяча смертність в Україні?

Катерина Булавінова: Не только сама смерть от столбняка страшна, но вообще наличие столбняка у детей как такового в стране в центре Европы – это крайнее необычно. Если еще с взрослым можно понять, потому что взрослый там забыл, не успел, не пошел, но у нас шестой или седьмой случай с начала этого только года столбняка у детей – это из ряда невероятного, все эти дети лежали в реанимации.

Ірина Славінська: Від правця помирають?

Катерина Булавінова: Обязательно, если не умирают, то, возможно, будет инвалидность. Чем столбняк страшен – это безумно мучительно, человека корчит. Это страшное и мучительное заболевание. У нас одна смерть имеется, но много это или мало – на мой взгляд, это уже очень много. Это архаика, это не болезнь 21-го века, ее предотвратить стоит копейки, это очень старая вакцина, которая используется более 50-ти лет.

Ірина Славінська: Батьки приймають рішення не робити вакцини своїм дітям з певних мотивів. Дуже часто ідеться про аргумент побічних ефектів, які дуже небезпечні, і, мовляв, дітям можуть нашкодити, тому краще не робити взагалі ніякої вакцини, щоб не потрапити в ці два відсотки винятків і так далі. Як донести батькам про потребу робити вакцини за графіком? Ну от один аргумент ми вже почули – дитячі смерті.

Катерина Булавінова: Это какой-то супер-кровожадный метод, но он работает. Дело в том, кто несет ответственность, ребенок сам выбор сделать не может. Например, в этом случае в Сумах, где умер ребенок, родители сделали выбор не вакцинировать. Там было детей пять, и все они не вакцинированы. У меня вопрос: что сейчас? Кто должен вмешиваться в эту ситуацию? Должен ли кто-то вмешиваться? Потому что некоторые страны ввели жесткие меры, при которых в таких случаях социальная служба может ребенка забрать, провакцинировать и вернуть. Правильно это или нет – я не знаю. Это такая дилемма философская, которая не абстрактная, вот был этот ребенок, и вот его нет.

Ірина Славінська: Скільки дітей по Україні вакциновано?

Катерина Булавінова: На данный момент у нас все равно остаются самые низкие охваты в мире. Где-то у нас 50%, где-то 30, где-то 40% – все зависит от того, о какой вакцине мы говорим, это самые низкие охваты. Мне кажется, что родители должны занимать проактивную позицию, у них должен быть список вопросов к врачам. 

Повну версію розмови слухайте у доданому звуковому файлі.