«Impact Hub Odessa — это точка, где пересекается бизнес, власть и активисты, — Славский

Ірина Соломко: Чому всесвітньо відомий Impact Hub з’явився в Одесі, а не в Києві?

Олександр Славський: Потому что мы все в Одессе, решили сделать хаб для себя, поэтому он и в Одессе. Все хабы возникают по инициативе людей, которые живут в этом городе. К примеру, есть хабы в очень маленьких городках, на 20 тысяч людей, а есть по 4-5 хаба в таких городах, как, например, Лондон.

Ірина Соломко: Impact Hub є навіть в містах, де населення 20 тисяч?

Олександр Славський: Да, например, это Клуж-Напока в Румынии. Вопрос в том, что эти хабы построены вокруг идеи развития своего города, а не вокруг глобального захвата организации, которая стремится сделать свои филиалы. Люди создают Impact Hub для развития своего города, а вхождение в сеть позволят видеть глобальный контекст.

Эта всемирность позволяет видеть, как люди развиваются в Сан-Франциско, в Сингапуре или в Африке, Тбилиси, Ереване, Москве и так далее. Нельзя сказать, что мы находимся на обочине цивилизации. Очевидно, что у нас другие окружающие условия, чем в Западной Европе. К примеру, я был в Женеве в Impact Hub, и у них нет тех проблем, которые есть у нас, поэтому они их не решают, и работают как центр инфраструктуры для социальных проектов.

У нас же также, как и во всей восточной Европе, как в Африке или Южной Америке в основном хабы работают с проблемными вещами. Например, мы работаем с интеграцией вынужденных переселенцев, и это очень востребованная технология по всему миру, потому что ее у нас часто запрашивают.

Если убрать эти различия условия, то мы развиваемся точно так, как и все остальные.

С другой стороны, вся сеть Impact Hub проводит замеры эффективности хабов на основе анкеты, которую заполняют резиденты, основатели, сотрудники. Например, мы — одни из лидеров по нескольким характеристикам. Первое — это лояльность аудитории к нам. Второе — это удовлетворенность наших резидентов социальных проектов тем, что мы делаем. Мы лидеры восточной Европы по интеграции с другими Impact Hub. Мы много ездим, много возим украинских активистов в Европу. По атмосферности и дружелюбности команды мы — лидеры, а в некоторых случаях — на первом месте.

Мы делаем так, чтобы люди не чувствовали, что общественная активность – это геройство

Ірина Соломко: Якщо говорити про ваш хаб і Одесу. Що вам вдалося вже зробити?

Олександр Славський: Наш Impact Hub Одесса существует чуть больше четырех лет. За это время мы поддержали около двухсот проектов, значительная часть — это бизнес-проекты, бизнес-проекты переселенцев, предпринимательство. Все остальные — это социальные проекты, и они очень разные. Мы даем сообществу дополнительную возможность, мы делаем так, чтобы люди не чувствовали, что общественная активность — это геройство.

Мы делаем много, но мне хотелось бы еще больше, но мы несколько ограничены в ресурсах, у нас нет миллионных бюджетов. У нас большое молодёжное сообщество, мы работаем с системой образования, с интеграцией вынужденных переселенцев и ветеранов АТО.

Кроме всего, мы даем людям ощущение, что в Одессе можно делать разные проекты — и социальные, и бизнес-проекты, можно договариваться с властью. По всей Украине считают, что городская власть Одессе не очень, и с ней договориться невозможно, но мы договариваемся. Мы реализуем совместные проекты, это проекты, связанные с ревитализацией части публичного пространства, поддержкой урбанистических проектов.

Точно так же по всей Украине считают, что бизнес не очень хорошо относится к подобным идеям, но мы работаем с бизнесом постоянно, и точно знаем, что представители бизнеса тоже хотят жить в прекрасном государстве.

Но как найти тот формат, который был бы этим людям удобен? Как найти формат активности не для активистов, а для обычных людей? У нас где-то треть людей, которых мы называем резидентами, которые делают какие-то активности в городе, даже не считают себя общественным активистами. Они просто делают что-то у себя во дворе, или делают что-то для интерната, или реконструируют художественные музеи. То есть делают разные прекрасные вещи, при этом не хотят себя называть общественными активистами.

Ірина Соломко: А в чому ця різниця?

Олександр Славський: Они просто ходят в художественный музей, и понимают, что хотели бы, чтобы он выглядел иначе. Сейчас мы поддерживаем 103 таких проекта. Из них 60-это бизнес-проекты, бизнес-проекты переселенцев и ветеранов АТО. То есть мы сместили фокус в Одессе с переселенцев как жертв на переселенцев как активных участников общественной жизни. Они стали частью экономического и культурного пространства, и это очень круто.

Ірина Соломко: Скільки їх взагалі в Одесі?

Олександр Славський: 32 тысячи — не много, и не мало. Наши программы прошли около двухсот человек, но самое главное, что мы показали модель, как сделать так, чтобы бизнес-программы для переселенцев были эффективными. Заканчивают наш курс около 60 человек, 15 из них получают грант от фонда «Возрождение». Но 50% тех, кто не получил грант все равно открывают свое дело, самостоятельно находя финансирование. И это люди, которых считают иждивенцами.

У нас очень много молодежных организаций. Недавно у нас закончился Stud Camp — это громадная студенческая конференция в Одессе, которая проходит весело уже третий год. При этом они не ходят несчастные, жалуясь на маленькие стипендии. Более того, некоторые из них сознательно отказываются от стипендий и передают их в благотворительные фонды.

Ірина Соломко: Як це працює технологічно?

Олександр Славський: У нас есть восемь программных направления: молодежь, образование, технологические стартапы, социальное предпринимательство, креативное предпринимательство, работа с бизнесом переселенцев, урбанистика и работа с социализацией бизнеса. Это тематические фокусы и программы. Каждая из них работает, как воронка. На верхнем уровне — интересные события на эту тему.

Приходит человек, видит какие-то проекты, он уже вовлечен, хочет что-то делать. Он уже интересуется, что делается в этой сфере, как это работает в Украине, какие проекты есть. Если он находит проект, он к нему присоединяется. Если он не находит, то мы инкубируем новые проекты. Например, у нас сейчас создается новый проект, который называется «Креативные детские площадки». Это сообщество мамочек, которым не нравятся советские детские площадки, они хотят такие площадки, как в Берлине или Амстердаме.

Мы – это точка пересечения, где пересекается бизнес, власть, социальные активисты. Мы делаем все, чтобы темой этого пересечения было развития города вокруг.

Ірина Соломко: Цей проект вже працює?

Олександр Славський: Он находится в инкубации, и надеюсь, что до конца июля уже возникнет первая площадка. Мы договорились с местной властью. Архитекторы и дизайнеры бесплатно разработают проекты этих детских площадок и передадут в горсовет..

Мы говорим — ты хочешь что-то благоустроить, но у тебя нет проекта? Мы научим, как его сделать. Проект проходит обучение, потом попадает в программу инкубации. Мы делаем все так, что он сам начинает презентоваться, рассказывать о себе другим, представителям бизнеса, волонтерам. И в какой-то момент после пятой презентации оказывается, что у него уже есть волонтеры, есть какой-то бизнесмен, который его хочет поддерживать, и власть не против с ним работать при определенных условиях. Мы проходим с проектом до первой реализации, а потом отпускаем в самостоятельное плавание.

Таких проектов, которые прошли полную цепочку, у нас сейчас 102. Из интересных — Фаст. Это социальное предпринимательство. Команда обучает домедицинской помощи воинов АТО, полицию, МЧС и просто людей. Человек пришел с идеей в середине 2014-го года, когда у людей не было ощущения безопасности, и на это был большой спрос. Мы начали поддерживать: дали помещение, помогли с получением навыков обучения и контактами. Сейчас у него работают несколько человек, он получил инвестиции, и делает хорошее дело для общества, обучая всех желающих домедицинской помощи.

С одной стороны, мы создаем условия, чтобы возникли активисты, а с другой стороны — поддерживаем тех, кто, воспользовавшись этими условиями, хочет что-то сделать.

Ірина Соломко: Соціальне підприємництво може бути прибутковим?

Олександр Славський: Например, Фаст — это прибыльный проект, это бизнес, он не получал грантовое финансирование вообще. На самом деле, таких прибыльных социальных предприятий, построенных именно как бизнес, очень мало в Украине. Но мы почему-то ставим на чашу весов бизнес и грантовую историю. И есть такая коннотация, что грантовая история — это не очень хорошо. На самом деле, это не так, это нормально. Если какой-то предприниматель показывает эффективность в своем деле, то почему бы и нет.

К примеру, изначально мы были только бизнесом, и только через год мы открыли благотворительный фонд, который начал привлекать гранты. Суть в том, что социальные предприниматели просто более эффективны за счет того, что они в какой-то части должны быть коммерчески успешными. А быть коммерчески успешным означает, что ты должен идти на поводу у своего клиента. Если бы у нас были плохие услуги, если бы мы не понимали, что делать, к нам бы не пришел клиент. Но клиент у нас есть, а значит наши услуги востребованы обществом. Я бы не ставил в вину социальным предприятиям то, что они берут грантовое финансирование. Хуже, что часто у нас социальными предпринимателями называют тех, у кого только грантовое финансирование, и нет коммерческой услуги по сути. Это совсем другое.

У нас, например, соотношение коммерческий услуг и грантов примерно 3:1 в пользу коммерческих услуг. Две трети наших программ — это программы, которые мы делаем за свои деньги. К примеру, у нас большая молодежная программа — 1300 молодых активистов, и она полностью сделана уже за ресурсы Impact Hub Одесса. Это социальная часть, на которой мы не зарабатываем, на ней невозможно заработать.

Ірина Соломко: Impact Hub — це таки унікальний простір, який є посередником для тих людей, які мають ідеї і хочуть їх реалізувати? Це деякою мірою лобіювання ідей громадян перед бізнесом та владою, це місце, де люди можуть познайомитися з усім а стейкхолдерами, яких їм не вистачає для реалізації проекту.

Олександр Славський: Да, есть классическая теория третьих мест, и она отображена в какой-то степени в слове «хаб». Хаб — это узел, точка пересечения. Мы — это точка пересечения, где пересекается бизнес, власть, социальные активисты. Мы делаем все, чтобы темой этого пересечения было развития города вокруг.