Що це означає для людей, що живуть з ВІЛ, розпитали Дмитра Шерембея, голову БО «100% життя».
Єлизавета Цареградська: Чому склалась така ситуація?
Дмитро Шерембей: Существует профильный замминистра, который отвечает за закупки и поставки медикаментов. В этой области бардак, так как он неквалифицированный в этих вопросах человек, который уже четвертый месяц валит закупки. Ситуация дошла до того момента, когда те, кто должны были поставить медикаменты сказали — мы не сможем, все сроки прозевали.
Что это значит? Примерно для 60-90 тысяч людей попадает в зону риска в первом квартале 2020 года. Они должны принимать в определенный промежуток времени медикаменты, а прерывание на день-два-неделю несет две больших глобальных угрозы.
Первое — прямая угроза жизни этим людям и их детям. Второй риск – эти люди не могут пойти в аптеку и купить медикаменты, они завозятся только по государственной программе. Или они должны на черном рынке найти непонятно что, 90 тысяч не смогут этого сделать. Самое страшное, что если человек принимал последнюю схему лечения, то у государства не будет никакой технологии его вылечить. У этой ошибки в заложниках много жизней.
Єлизавета Цареградська: Чи є якийсь варіант екстрено закупити ліки?
Дмитро Шерембей: Существует несколько альтернатив. Мы сейчас делаем попытки вести переговоры со всеми, у кого остались эти медикаменты, разрабатываем несколько сценариев спасения в этой ситуации. Но это не правильно — когда есть государственные рычаги напрямую вести коммуникацию без посредников, а в это время организации ведут эти переговоры. На сегодня наш исполнительный директор начал диалог с МОЗ. Наша точка зрения — что это конкретно неправильная кадровая политика, подобная халатность граничит с преступлением.