Марія Зав'ялова/Громадське радіо
День Незалежностi приближается, вскипает народная анти-военная волна, в воздухе витают нашумевшие термины: «братоубийственная война», «почему парад не в АТО», «воюют олигархи — умирают пацаны и мирные люди Донбасса» и другие замечательные маркеры перенасыщения российской пропагандой.
Год назад 24 августа в 00.05 я была на крыше Луганской ТЭС, когда начался обстрел 152 САУшками. Я не заметила его, так привыкла к фейерверкам, с крыши забрал Тайфун, его нет с нами уже почти год. Мы сидели вдоль трясущихся стенок, поздравление прошло мимо кассы тогда, но так поздравляли не только нас, да и не только в тот день. Война там продолжается каждый день. От таких САУ остаются воронки пару метров диаметром и не меньше метра вглубь, здоровые ямы в общем остаются, и больше ничего. У нас таких САУшек не было даже близко вдоль линии разграничения, мы чтим Минск аминь. Хотя когда на тебя летит 152 мм, очень хочется в ответ отправить что-то потяжелее, но это естественное выражение инстинкта самосохранения. Если в этот момент подумать про войну олигархов, может случайно закоротить мозг. Эта мысль, она ведь виктимная, предполагает, что ты не уверен, что летящий в тебя снаряд — это плохо. А я уверена.
И то, что я видела на репетициях, это знак, что все у нас есть. И САУ, и Смерчи, и Точка мать её У, и ПВО, и даже нереальное нечто стотысячного калибра, которое я в первый раз вообще видела. Все есть, и воины есть. Красивые и разные. Это их праздник больше, чем любого диванного патриота, если диванный патриот вообще понимает цену независимости, что очень врядли.
И в этот день, а точнее в два дня, потому что День Прапора для меня тоже свято, праздник определяется этой ценой, потому что мы так дорого платим за независимость, и не столько страны, сколько самих себя. Независимость от прошлого, от выученной несвободы, от привычного, от зоны комфорта и собственного эго. И кто эту цену не заплатил, ему не понять, но я не против, всему своё время.
Да, я УБД не получала, во врага не стреляла, но одобряю. Наблюдение за аннексией Крыма в феврале-марте 14-го и 2 года на Донбащщине вконец ушатали хрупкую девичью психику и лишили её удобной привычки перекладывать ответственности на депутатов, олигархов, и даже на самого первого я рассчитываю исключительно, как на говорящую голову. Я не переживаю, что кто-то испугался идти на войну, а кто-то пьёт мохито на Крещатике, я довольна наличию мохито и менеджеров в пабах столицы. Я вижу, мы справляемся и справимся, пусть каждый вернувшийся попадает в мирный, «живой» город, как его описал мне вчера один калифорниец.
Я против лишь направленной вовнутрь агрессии, разделяющей нас. А разделяет нас не то, что не все идеально, или неловкие действия власти, или война, или медиа. Разделяет только постановка своих ощущений и опыта во главу угла, разделяет «я прав, а вы не понимаете». Я, в силу работы, всегда мечусь между верхом и низом, и чую кожного. «Я прав, а вы не понимаете» везде, где разрушения и смерть, одно обязательно приводит к другому. Все могут быть правы лишь до границ личного круга ответственности, за их пределами пора договариваться и видеть не только себя. Это касается и адептов «не нервируйте меня вашей войной, и поклонников мнения, что «все, кто танцует в клубах, должны посидеть в подвалах».
Этот парад, он и аргумент в глобальном договаривании, и очерчивание нашего общего круга ответственности.
Воюющей, обороняющейся стране и задействованным в процессе людям, нужен парад — это символ нашей нынешней независимости, нашего двухгодичного сопротивления, нашей силы, объединённой силы.
Я хочу мира, но враг не остановится. Если мы его не остановим. Страшно смотреть на танки, верю. Потерпите, пожалуйста, как атошники терпят караоке с шансоном на Крещатике каждые выходные. Это серьезное испытание для ветерана, уверяю вас.