«Люди сейчас пытаются дистанцироваться от боевиков», — бывший пленный

Алексей Демко из Макеевки участвовал в донецком Евромайдане, был подстрелен боевиками, после чего из больницы его забрали в плен. Сейчас он живет в Краматорске, планирует заняться благотворительностью. О лидерах ДНР и о жизни на Донбассе по ту сторону фронта активист рассказывал журналисту Громадського радио Дмитрию Пальченко.

В Донецке был свой Евромайдан, все не могут приехать в Киев, кто-то должен и на местах отстаивать позиции, поэтому я находился именно там и делал на тот момент то, что мог делать. Собрать у нас большое количество людей, чтоб показать масштаб, сложно.

Вас не пугало, что в Донецке побоище устраивали?

Да у нас никто не думал, что до этого дойдет. Когда погиб мой товарищ Дима Чернявский 13 марта, тогда мы уже начали понимать, насколько это все опасно. И мы готовились к выборам, я член ВО «Свобода», и я был доверенной особй Олега Тягнибока в Макеевке на 57 избирательном округе, что, скорее всего, и послужило причиной того, что стало со мной в последствии.

Чем Вы занимались после митингов, когда уже захватили вооруженные люди госучреждения?

В нашем городе ничего такого страшного не произошло. Захватили какие-то люди, человек двадцать, городскую администрацию, и больше никто их нигде не видел, кроме как там. Мы жили себе такой же мирной жизнью, но знали, что в Славянске и Горловке происходят страшные вещи. Но казалось, что это все далеко и скоро закончится. И все будет хорошо тогда и у нас.

Изменение мысли пришло неожиданно и спонтанно. 8 мая я вышел из дому, ничего не предвещало беды, я разговаривал с соседкой возле дома, подъехали люди на двух машинах, с полосатыми лентами, в камуфляже. Они предложили проехать с ними, я попытался избежать общения и скрыться через соседский двор. В итоге я получил огнестрельное ранение из автомата и меня пленили. Но из больницы уже. Сначала они отвезли меня в больницу, вызвали скорую. Там из реанимации наши меня пытались вывезти в Днепропетровскую область, но кто-то из персонала, кто их поддерживал, им позвонил, они догнали транспортной авиацией этот реанимобиль, обстреляли его, вернули назад и меня в течении часа вывезли в Горловку с 9 на 10 число. В Горловке я провел месяц. Меня привезли в Городское управление внутренних дел в Горловке, я находился в комнате, где когда-то хранилось оружие. Я был не один, со мной находился Василий Гудик, горловчанин, его сейчас многие знают, он работает сейчас около Министерства обороны, занимается обменом пленными.

Он тоже был в плену?

Да, но их все 17 человек обменяли в конце июля на какую-то подругу Стрелкова-Гиркина.

Как с Вами обходились?

Психологическое давление оказывать пытались периодически, физического воздействия не оказывали, возможно, из-за ранения, пуля находилась в организме.

К Вам приходил какой-то врач, кто-то следил за вашим здоровьем?

Изначально приходил врач из горловской нейрохирургии, осматривал, спрашивал о самочувствии, кололи антибиотики, обезболивающие, обрабатывали рану. Когда увидели, что рана заживает, то просто девочки с медучилища, которые крутились в этой среде ДНР, они делали то же самое.

Как Вы были освобождены?

Вначале даже деньги за меня предлагала партия, но они отказались, сказали, что они не вымогатели. Потом мне озвучили, что меня отпустят, но когда и как, не обговаривалось. Просто в один прекрасный день мне сказали: «Ты свободен».

То есть, Вы уже не представляли для них никакого интереса?

Дело в том, что меня захватывали «макеевские», и они хотели меня на кого-то поменять. Когда меня привезли в Горловку, те люди были в неведенье, что со мной делать. Они мне сказали, чтоб я говорил правду, потому что от этого зависит моя жизнь. Я рассказал о себе, все как есть, они не увидели в этом криминала.

А у них там разные группировки – Макеевка, Горловка – у них там разное командование?

Ну например, в Горловке Бес очень скептически относился к тому же городу Донецку, Пушилина всегда называл Чепушилиным, и всегда говорил о нем с сарказмом и иронией, и так же с сарказмом воспринимал идею создания ДНР. Потом у них было свое образование Горловка-Макеевка-Енакиево.

Я сейчас общаюсь с человеком, на тот момент с близжайшего окружения Безлера, на сегодняшний день их виденье, что они были за Украину в Горловке, но без фашизма.

Он сейчас находится на территории ДНР?

Нет, он сейчас в Крыму, он был ранен, у него была контузия.

То есть, Безлер был за возвращение в Украину, только на каких-то условиях?

Ну он как-то приходит и начинает шутить, что, мол, он слышал о племенах укров, от которых произошли обезьяны, что мы доели динозавры. Но когда он давал интервью каналу «1+1», то он говорил, что его мама – украинка, отец – немец. То есть, не русская, и не малороска, а именно украинка, с Кировоградской области. Я думаю, он прекрасно все понимал, и эти шутки были не более, чем шутки по поводу украинского, принадлежности.

А его окружение разделяло его взгляды?

Те, с кем я общался, были люди разные, но меня поразило, что только 20% людей, которые взяли оружие, хорошо отзывались о России. Я диву давался, когда они говорили, а что мы в этой России не видели. Тогда встречный вопрос: а что же вы тогда хотите? Формулировки были разные, от того «чтобы не кормить всех на свете, они же якобы кормильцы Украины» до более таких прозаичных «мы против фашистов и бандеровцев».

Вот вы общаетесь, какая там ситуация?

Макеевка особо не пострадала, потому что находится в тылу, далековато от военных действий. А в плане ценовой политики, по свежим данным, сало по 120 гривен за килограмм, сахар – 30-32 гривны, картошка – 11 гривен.

Там гривна ходит?

Да, но вот звонили мне из Донецка, то принимают уже и рубли, и доллары, кто чем расплачивается, потому что наличных денег не хватает. Большая проблема с моющими средствами. Знакомая недавно ехала, то набирала тут моющие, предметы личной гигиены.

Люди там ощущают свою вину за то, что произошло?

Люди сейчас пытаются дистанцироваться от боевиков. Некоторые, которых я хорошо знаю, одноклассники, они тогда говорили, что «мы цветы выращиваем, хлеб печем для российской армии освободителей», а сейчас они говорят «а что они хотели?». То есть, они себя не включают в это число. Оказывается на референдум ходил кто-то другой, а не они, Россию звали тоже не они. Теперь они приняли выжидательную позицию и ждут, чем закончиться, но все-таки понимают, что их будущее с Украиной, потому что пенсии и соцвыплаты им платить никто не будет, камазы с рублями, о которых они рассуждали еще в июне-июле, застряли и не дойдут. Поэтому позиция такая – сторонние наблюдатели, и виноваты не они.

Там есть свет, вода?

В Макеевке — да, все подается. За это платят, принимают платежи.

Куда они идут?

В отделение банка ДНР. А куда они идут дальше – это вопрос. За электричество расплачиваются с карточек с компанией ДТЭК напрямую, это компания Ахметова.

Чем Вы сейчас занимаетесь?

Недавно открыли свой форд, ищем его наполнение, чтоб дальше заниматься помощью людям в прифронтовой зоне.

Какое у Вас виденье дальнейших событий?

Может оно слишком оптимистичное, но я думаю, что все вернется в Украину на прежних условиях, без всяких оговорок, без особых статусов.

А как быть с людьми, которые убивали, пытали, воровали?

Я сейчас смотрю, что многие ищут возможность назад ассимилировать. Была Вторая мировая война, и не могли наказать всех по меркам Сталина. Так я думаю, будет и здесь, и многим простят. Там неадекватных 15%, с ними разговаривать не о чем, но с остальными будем говорить, будем искать общий язык, на многое закроем глаза.

Ну это похоже больше на гражданскую войну или на терроризм?

Я думаю, терроризм, все-таки. Я не вижу тут гражданской войны. Я знаю этих людей, которые взяли оружие, и многие из них не смогут объяснить, чего они хотели. Я думаю, это люди несостоявшиеся, неудачники и те, кто рассчитывал на этом заработать. Люди, которые искренне во все это верили, таких единицы. И то, они все это побросали, увезли семьи, уехали в Россию, потому что поняли, что их кинули. Но меня они спрашивали: «А что же делать нам, тем, кому не нравится политика Киева, их ценности, которые они нам несут?». Я им сказал, что «нет ничего проще, уезжайте туда, откуда приехали, в Россию. И будешь жить среди себе подобных, и все у тебя будет хорошо». Я смотрю, что этим и заканчивается, только с пробуксовкой и трудностями.

Репортаж Дмитрия Пальченко с Краматорска для Громадського радио.