«Вранье и страх — на этом держится Россия», — Владимир Ионов

Не взирая на возраст, в 75 лет Владимир Ионов вместе с женой Ольгой Браун были вынуждены бросить все и бежать с России, чтобы спастись от приговора по статье 212.1 УК (неоднократные нарушения на митингах). По словам Владимира, в стране много людей, несогласных с действиями власти и его одиночными пикетами восхищались соотечественники, но сами выйти не могут — боятся.

«Есть люди, которые не согласны с действиями власти. Пример простой: стоишь с плакатом против Путина, потому что у нас самовластие. По этому, в основном – плакат против Путина, который уже 16 лет сидит и уже многим надоел. А люди просто спрашивают: «Не страшно ли вам стоять?» Человек просто стоит и выражает свое мнение. Другой говорит, что вы герой, третий фотографируется со мной. Есть и те, которые не хотят никаких Майданов, хотят стабильности, боятся – они против, но таких гораздо меньше. Просто доходит до того, что подходят люди и говорят: «Ну что ты стоишь? Тебе пенсию платят». То есть, мне платят пенсию. Не мы содержим нашего слугу народа, не мы хозяева в нашей стране, а нам платят пенсию. Все держится на страхе и на вранье. Но самое не приятное, что люди уже привыкли к этому страху», — говорит он.

Каждый пикет Владимира Ионова заканчивался автозаком и отделением полиции, где он был несколько раз избит. По его словам, дважды он выходил на одиночные пикеты с чистым листом бумаги, и поднимал его вверх. Но и после этого его забирали в отделение, за что — не понятно.

«Дважды меня забирали в автозак. Меня вообще часто забирали, а дважды, когда собирались люди, я поднимал чистый лист бумаги А1 – за это меня забирали. То есть, 2 раза я попадал в автозак из-за чистого листа бумаги. Ну, что они там писали — мне не интересно, потому что, что им скажут, то они и напишут», — сказал Владимир Ионов.

Лозунги к плакатам сочиняет сам и заимствует с оппозиционных СМИ:

«Лозунги и сам сочиняю, и читаю оппозиционные СМИ — Новая газета, Эхо Москвы. Народ очень креативный. Очень удачный лозунг: «Путин есть – ума не  надо».

О своем маршруте Владимир Ионов подробно не рассказывает. Кто знает — может еще пригодится.

«Был Сусанин, который провел. Не видно было, куда ногу ставишь. Был туман, снег, слякоть и дождь. Меня спрашивают, сколько? А я даже не знаю, сколько по времени это было. И потом просто физически уже было тяжело, уже сердце выпрыгивало», — говорит российский оппозиционер.

Жена Владимира Ионова, Ольга Браун рассказала о планах на ближайшее будущее. Пара планирует поехать в Киев и просить у власти политического убежища. По словам правозащитников, в которых они консультировались, Владимир Ионов первый на сегодняшний день, кто вынужден просить политического убежеща.

«Мы планируем в Киев поехать и там заняться легализацией. То есть, надо будет подать на политическое убежище. Положительный будет результат», — говорит Ольга Браун.

«Надеемся на положительный конечно. Только небо, только ветер, только радость впереди», — сказал Владимир Ионов.

Владимир Ионов был недоволен действиями власти еще в советское время. Сейчас, по его словам, одиночные пикеты – это единственный способ заставить людей думать над очень короткими, и в тоже время информационными лозунгами.

«Меня в свое время советская власть конкретно прижала, и я вынужден был с ней разбираться. А она разбиралась со мной. Всегда все начинается с личных дел. Я подумал, почему я выхожу с плакатом – я просто даю информацию людям к размышлению. Они потом решают, куда эту информацию засунут. Сейчас многие люди начали выходить. Чуть не по-его что-то — выходят с каким-то плакатом. Раньше это считалось не принято, а сейчас уже люди начали выходить. А это — здорово!».

Также Владимир Ионов восхищается украинским народом, который понял, что от него зависит все в стране и сменил власть:

«У вас одного поменяли, второго. Люди поняли, что от них что-то зависит, и они выходят. Если возникла какая-то несправедливость — он идет. Побаивается, но идет, потому что знает, что может быть изменение. А у нас то он почему пойдет, если он знает, что никаких изменений все равно не будет».

По словам жены Владимира, российские СМИ уже подсчитали примерную суму штрафов, которые должен заплатить ее муж — от 600 до 1 млн. рублем. Сами же не считают. Еще одна особенность российской власти то, что деньги на подобные штрафы можно снимать без разрешения, как и произошло с Владимиром Ионовым.

«Вышли с пикетом постояли — штраф 150 тис. рублей. Это пенсия за 10 месяцев. Карточку пенсионную заблокировали. Потом разблокировали», — рассказала Ольга Браун.

«Был штраф, была карточка, а на карточке пенсия не пенсия. С пенсии снять сложнее, конечно. Штраф выписан — государство должно изъять. Меня уже умные люди научили, что пенсия идет на почту. Когда на карточке — там не ясно, какие деньги. Есть штраф, есть деньги — изъять. А когда я получаю пенсию на почте, — это совсем другое дело. Хотя и там могут снять, но это сложнее. А им усложнять жизнь не надо — зачем?», — говорит Владимир Ионов.

По его словам, с приходом Путина в страну вернулся страх. Люди боятся что-то менять, отличатся от других. Они предпочитают молчать, чтобы у них не отобрала власть все:

«С приходом Путина просто вернулся страх. При Ельцине или Горбачеве с плакатом стоять было не страшно. А здесь люди подходят и спрашивают: «А вы не боитесь?» Да Россия на страхе вся. У нас Жуков, который смело входил в чужие столицы, со страхом возвращался в свою. Вранье и страх — на этом держится Россия».

Как утверждает Владимир и его жена Ольга, в России все самостоятельные поступки людей приравниваются к героическим:

«Здесь больше самостоятельных людей и они вышли. У нас самостоятельных людей очень мало. Людям нужен герой. Я выхожу с плакатами и уже я герой. Это я выхожу с бумажкой. Пересек границу и сбежал с Родины — герой».

«Каждый самостоятельный поступок приравнивается к какому-то сверх героизму. А что такого? Люди сбежали от тюрьмы. Мы просто просим политического убежища, потому что мы не хотим сидеть в тюрьме. А на самом деле, когда вы выходите с плакатом в агрессивную толпу и вы не знаете, что с вами будет. Были уже нападения неоднократно», — сказала Ольга Браун.

Катерина Кадер из Харькова для «Громадського радіо«