«Кто я без этих регалий?» — Светлана Ройз о самоидентификации на карантине

На связи — психолог Светлана Ройз.

Светлана Ройз: Мы уже несколько лет живем в режиме, когда невозможно к чему-то подготовиться, и когда важнейшая способность — адаптация. Мы учимся постоянно адаптироваться к условиям жизни в неизвестности. Когда нам опасно, мы скатываемся к базовому. Это время, которое мы сейчас проживаем — шикарно для диагностики. Для того, чтобы, когда нам станет более-менее стабильно, мы могли с этим разобраться. Возможно, с психологом.

О чувствах

Любые наши реакции сейчас — агрессия, паника, тревога, печаль, отчаяние — это естественные человеческие реакции, они нам говорят о том, что мы сложные, в состоянии ребенка. Это нормально для человека так реагировать на опасность. Что мы для себя можем сделать? Признать, что мы люди, дать себе прожить эти чувства.

Я очень чувствительна к тому, что происходит с людьми, я несколько раз была в состоянии паники вплоть до панической атаки, к которой я не склонна. И я понимаю, что сейчас, в режиме опасности, вся наша внешняя энергия закапсулирована внутри. И нас действительно разрывает на части, это может проявляться у каждого человека по-разному.

Если кто-то отреагирует во внешнем пространстве, то кто-то будет реагировать во внутреннем. И на самом деле ту истерику, которая иногда у женщин проявляется в суматохе, мытье пола, в создании пространства для детей, в слезах, истерике, человек проживает во внутренней территории. Возможно, это будет выглядеть как замирание, обесточивание, засуха.
Почему мы едим?

У нас есть привычка невротического заедания, которая у нас формируется довольно рано. Это попытка поиска того самого дофаминового покоя. Представьте ребенка во время грудного вскармливания (от рождения до 2-2,5 лет). Когда ребенка надо успокоить, мама и папа брали его на руки, пели, говорили: «Тебе сейчас, наверное, нелегко». И оказывали поддержку. У ребенка формировался навык поддержки. В противном случае мама сразу давала ребенку грудь. И у ребенка формировалась привычка: «Когда я тревожусь, я что-то ем».

Когда мы едим, курим сигареты, пьем пиво из бутылки, а не из стакана — это все об этом. Когда нам тревожно, мы стараемся поддержать свою животворность, этому помогает пища. Наши привычки создают чувство безопасности.

• Каждый раз, когда рука сейчас тянется к холодильнику, я пью стакан воды. Так я сохранила большое количество бутербродов.

О кризисе самоидентификации

Карантин нас заставит фокусироваться на внутреннем пространстве. Мы будем спрашивать себя: «А кто же я без всех этих внешних контактов и регалий?». У меня есть версия, что этот кризис для нас станет смыслообразующим. Замечайте свои реакции: что со мной происходит, когда я выпадаю из этой привычной круговерти, насколько я зависим?

Когда любой человек говорит «мне никто не нужен» и «я без этого не могу», это говорит о состояния протозависимости или зависимости. «Мне никто не нужен» — это о том, что я не могу сформировать отношения в близости. В здоровом состоянии мы говорим: «Я могу без этого, но мне с этим хорошо». Так у нас есть элемент выбора. Первый вопрос — исследовать, от чего я завишу. От контактов, лайков, от ощущения своей значимости?

• Сейчас время, когда надо чаще себе говорить: «Я молодец», «Я хорошая мама».

Сейчас время создавать новую Конституцию семьи. Когда ребенку исполняется 3 года, после того, как он начал говорить «я», в его жизни появляются права и обязанности. И мы пишем новый кодекс того, что в семье принято, что — нет. Хорошее время сейчас научиться различать претензии и донесение своих потребностей.

Мне очень нравится метод ненасильственного общения, который изобрел Маршал Розенберг (книга «Язык жизни»). Там есть перечень потребностей и алгоритм, как мы раскрываем свои нужды. Мы сейчас в тяжелых условиях: нас никто не учил различать свои нужды. Нам говорили: «Хочешь — перехочешь». И мы сами не очень умеем доносить свои потребности другим. Так, чтобы это не звучало претензией.

• Кризис возникает, когда мы живем друг с другом в треугольнике. Не смотрим на партнера или партнершу, а смотрим на проблемы ребенка, его успешность в школе. Или еще вариант: он, она, работа. А сейчас у нас есть возможность посмотреть друг на друга.

Полную версию разговора можно послушать в прилагаемом звуковом файле