Штрейхер, Джойс, Рифеншталь: финал пропагандистов Третьего Рейха

1946 год. Судья Лоуренс методично зачитывает приговоры нацистской верхушке. Кому-то 15, кому-то 20 лет, а кому-то высшая мера — повешение. Кто-то признаётся невиновным.

«Обвинение утверждало, что массовые убийства были бы невозможны без Штрейхера и его „Штюрмера“».

Смотрю кадры Нюрнбергского процесса и задаю себе вопрос: почему именно Юлиус Штрейхер стал единственным приговорённым к смертной казни за пропаганду? С этим вопросом мне поможет разобраться историк Кирилл Галушко:

«Он убил не меньше 15 или 20 лет на подготовку общественного мнения к уничтожению евреев».

Почему на скамье подсудимых нет режиссерки Лени Рифеншталь? А её пропагандистские фильмы о Рейхе и сегодня изучают студенты. Спрошу Евгения Федченко, сооснователя проекта «Stopfake» и моего преподавателя в университете:

«Она считала, что ее искусство никоим образом не было пропагандой. Хотя оно было пропагандой».

И почему знаменитого нацистского ведущего Уильяма Джойса судили, но вовсе не за пропаганду античеловеческих идей?

«Он действительно пытался интеллектуализировать свою пропаганду, и это то, что мы не найдем среди сегодняшних аналогов», — уверен Евгений Федченко.

Меня зовут Евгений Савватеев, это третий эпизод подкаста Диктор зло. В этот раз говорим о пропагандистах Третьего рейха.

---

Становление

Начало 1920-х годов. Мир приходит в себя после кровопролитной Первой мировой.

Точнее ту войну в 20-х называли не Первой, а Великой. Так как никто не думал о том, что будет Вторая. Ну, почти никто. Кто потерпел поражение, мечтал о реванше.

1923-й год, Мюнхен. Адольф Гитлер и соратники предпринимают попытку госпереворота, известную как Пивной путч. Юлиус Штрейхер к тому моменту уже начал печатать антисемитское издание Der Sturmer — «Штурмовик».

Узнав о Пивном путче, он мчится из родного Нюрнберга в Мюнхен, чтобы поддержать единомышленников.

В советском пропагандистском фильме «Обыкновенный фашизм» показан и Штрейхер как один из столпов нацистского режима.

«На самом деле, Штрейхер не сделал из Гитлера крепкого задорного антисемита, они просто сошлись в определенный период по общности идей», — говорит историк Кирилл Галушко, опровергая расхожее мнение, что Штрейхер как старший товарищ учил младшего.

По его словам, Гитлер как антисемит появился задолго до своего Третьего Рейха и даже за некоторое время до Первой мировой войны…

«Поиск державного величия, попытка стабилизации, а там тоже Австро-Венгрия, которая состояла из десяти разных народов плюс евреи, которые хотели ее развалить и достичь своей независимости, суверенитета, реализации национальных требований……И в результате Гитлер молодой напитался вот этими вот листовочками, рассказами, которые мелькают у него в „Mein Kampf“ и так далее — такого психопатологического несколько свойства: как кривоногие еврейские ублюдки соблазняют арийских блондинок и так далее, то есть с уклоном в какую-то такую порнографию. И это потом сроднит их со Штрейхером, с которым он тогда еще абсолютно не был знаком», — добавляет Кирилл Галушко.

Тогда еще подросток Уильям Джойс наверняка узнаёт о Пивном путче из британских газет. Будущий голос Третьего рейха только знакомится с политической системой Британии и попадает на первую уличную акцию.

А юная Лени Рифеншталь думает сначала о карьере танцовщицы. А потом смотрит фильм «Гора судьбы» Арнольда Фанка. В скором времени она снимется в его фильмах и даже снимет свое дебютное кино как режиссерка. Сейчас она вне политики. Но куда этот путь ее приведет?

За год до прихода НСДАП к власти, Лени слышит речь Гитлера, и под впечатлением выражает свое восхищение ему в личном письме. Будущий фюрер оказывается поклонником актрисы и с готовностью идет на контакт.

Довоенное время

В 1933-м году нацисты приходят к власти в Германии. Карьеры наших героев стремительно идут вверх.

Лени Рифеншталь получает заказ: снять фильмы о партийных съездах национал-социалистов. И если ее первую ленту «Победа веры» можно считать пробой пера, то вторая стала классикой. Сейчас фильм «Триумф воли» изучают на факультетах журналистики как выдающийся пример пропаганды.

«У Рифеншталь был выбор… …Работать на фашистский режим или не работать.

Было много примеров немецких кинематографистов, которые сделали совершенно другой моральный выбор — уехали в Америку, например, или просто уехали в никуда. Большинство из них смогли себя найти в рамках других каких-то систем. Это значит, что это было возможно, что это могла сделать и Рифеншталь, но она целенаправленно сделала свой выбор на то, чтобы остаться. Более того, она навсегда осталась с этой системой», — говорит Евгений Федченко.

После успеха Триумфа Воли Рифеншталь поручают снимать Олимпийские игры 1936-го года в Берлине.

«Сам Гитлер поначалу не интересовался олимпийскими играми, ему, вероятно, не нравилось, что темнокожие спортсмены выигрывали большие соревнования», — говорила Лени Рифеншталь в интервью.

Скорее всего, Рифеншталь действительно не была идейной антисемиткой, но и морального барьера у нее на тот момент не существовало. Выполнили ли картины Рифеншталь свои задачи?

«Абсолютно выполнили и перевыполнили ту роль, которая на них возлагалась Третьим Рейхом, потому что, как я говорил, это не просто были самодостаточные ленты, которые фиксировали какие-то важные события из жизни Третьего Рейха, но и для политического руководства Германии было важно транслировать эти месседжи вне Германии, в том числе, и в контексте уже своего продвижения сначала на Запад, где для них очень серьезным был момент борьбы за сердца и умы населения оккупируемых ими территорий… И кинематограф выступал важным инструментом этой борьбы», — считает Евгений Федченко.

«Мы хотим, чтоб наши люди любили мир, но также и были смелыми. И вы должны быть миролюбивы», — говорил Гитлер в фильме Рифеншталь.

«Идея мира, например, который покончит со всеми войнами, для многих и многих в этих странах на запад от Германии были очень важны…», — добавляет Федченко.

«Народ, который не придерживается чистоты своей расы, погибнет» говорит один из героев фильма Триумф воли. Это автор самой грязной пропаганды Третьего Рейха. Юлиус Штрейхер, редактор еженедельника Дер Штюрмер — «Штурмовик». А несколько лет позже — еще и гауляйтер земли Франкония.

«Сейчас это был бы такой необычайный жесткач, который бы не соответствовал бы никаким нормам законодательства по поводу предотвращения межрасовой, этнической, религиозной и других розней, что присутствовало в какой-то мере в Веймарской республике», — комментирует Кирилл Галушко.

Редактор «Штурмовика» Юлиус Штрейхер — единственный нацист, приговорённый к смертной казни не за убийства, а за пропаганду. Чем же отличалась его пропаганда от других и почему даже министр пропаганды Геббельс как-то сказал, что «Штурмовик» — это слишком? Вот некоторые характерные заголовки:

«Евреи — осквернители расы — за работой», «Еврейский институт для культивирования осквернения расы», «Еврейский лакей обкрадывает своих хозяев — евреев и совершает осквернение расы».

Как дополнение к «Штурмовику» однажды вышла детская книжка под названием «Поганки». В ней евреи сравнивались с ядовитыми грибами. Вот сценка из-под кабинета еврейского врача:

«Инга ждала уже целый час. Она вновь берет журнал и пытается читать. Затем дверь открывается. Инга поднимает голову. Появляется еврей. Она кричит, с ужасом бросает газету и вскакивает. Она смотрит в лицо еврейского врача. Это лицо дьявола. Посредине лица этого дьявола огромный горбатый нос, за очками — два страшных глаза, толстые губы искривились в усмешке. Эта усмешка означает: „Теперь ты в моих руках, маленькая немецкая девушка“».

Нацистская верхушка брезговала этим изданием. Но тем не менее выпуск „Штурмовика“ продолжался.

«„Боже мой, как это ужасно, но запретить не можем“. Мы то понимаем, что когда уже никаких других альтернатив нет… Одно дело, если до 1933-го года существуют „Штюрмер“, например, „Ротфронт“ какой-нибудь. Есть нацистская пресса, есть коммунистичекая пресса, есть католическая, правоцентристы, есть либералы, то у человека есть какой-то выбор. А так, если у тебя из вариантов почитать только „Фелькишер Беобахтер“, „Штюрмер“ или журнал для Гитлерюгенда от Союза немецких девушек, то „Штюрмеру“ гораздо легче найти свою нишу», — считает Кирилл Галушко.

Части окружения Гитлера было сложно подавать свои идеи в такой вульгарной форме, как это делал «Штурмовик». Они писали бы скорее научные трактаты. А «Штюрмер» работал на широкие массы.

«В виду внутрипартийной борьбы в составе НСДАП, возникали иногда мысли — может быть во время берлинской олимпиады прекратить выпуск „Штюрмера“, чтобы не шокировать иностранцев, которые приезжают и видят такой полный ужас и ахинею. Но, тем не менее, поскольку это все позволялось, у него не было высоких амбиций, он оставался гаулейтером Франконии, издавал „Штюрмера“, то есть он был для них на своем месте, он занимал свою экологическую нишу», — добавляет он.

Война

В начале Второй мировой войны бодрый голос Уильяма Джойса узнавали миллионы британских слушателей радио. К 1940-му году он политически подкованный и убеждённый нацист.

«Я думаю, что именно поэтому он сразу стал такой звездой немецкой пропаганды, потому что он транслировал не только то, что от него хотела немецкая пропаганда, а то, во что он глубоко верил, то, что в нем назревало многие годы», — считает Евгений Федченко.

Когда Джойса привели на радио и записали первую программу, ее забраковали. Сказали, что голос абсолютно неподходящий для радио, он никого не сможет завлечь этими идеями. Ошибались. В 1930-е Уильям Джойс был правой рукой сэра Освальда Мосли — основателя Британского союза фашистов.

Мосли называли английским Гитлером. Однако Джойс не хотел быть его правой рукой. Если Мосли приходилось кричать, чтобы его все услышали, Джойсу это было не нужно. У него было радио.

На пике популярности программа Джойса привлекала аудиторию до 9 млн слушателей. Но со временем она стала уходить. Голос Джойса становился тускнел, бодрость улетучивалась:

«Добрый вечер! Сегодня я говорю с вами о Германии».

И вот 30 апреля 1945-го года миллионы британцев услышали знакомый голос. Но он звучал несколько иначе. Уильям Джойс в этот день был пьян. Гитлер совершил самоубийство, Германия проиграла войну:

«Они не империалисты, они не хотят захватывать то, что им не принадлежит. Все, что они хотят, это жить своей простой жизнью, чтобы никто не тревожил их извне. Вот какую Германию знаем мы», — говорил Джойс.

Даже в этот день он оставался верен Германии.

«Да, если бы существовала школа пропагандистов, то там бы было два класса. Первый класс — это те, кто это делает за деньги абсолютно цинично и могут придумывать и рассказывать все, что угодно, и второй класс — это те, кто делает это из-за идеологических побуждений. Очевидно, он ходил бы во второй класс абсолютно уверенно», — уверен Евгений Федченко.

Джойс был хорошо образованным и даже вычурным. За его надменный акцент — так в Британии говорили только представители высших классов — он получил прозвище Лорд ХоХо.

«Он действительно пытался интеллектуализировать свою пропаганду, и это то, что мы не найдем среди сегодняшних аналогов, потому что сегодняшняя пропаганда наоборот должна идти в обратном направлении — она должна примитивизироваться для того, чтобы быть понятной и быть принятой. А для своей аудитории она должна выглядеть довольно примитивной, потому что, если она будет интеллектуальной, ее никто не поймет. Это был продукт читающей аудитории, которая привыкла читать газеты, во-первых, а, во-вторых, когда люди слушали радио, то они действительно слушали только радио», — добавляет Евгений Федченко.

В самом начале войны, еще в то время, когда Британия только начала борьбу с нацистами, а Сталин все еще дружил с Гитлером, аудитория Лорда ХоХо стремительно росла. Власть ничего не могла поделать с этим, так как законы не запрещали говорить то, что говорил Джойс:

«Британское министерство дезинформации ведет систематическую кампанию запугивания британских женщин и девушек, рассказывая им об опасности осколков немецких бомб. В ответ на эти предупреждения британки требуют от своих модисток, чтобы те изготавливали весенние и летние шляпы из тонкой жести, покрытой шелком, бархатом или другими драпировочными тканями».

Одна слушательница программ Джойса рассказывала: «Он очень хорош. Мы не можем понять всех его слов, но у него очень интересная программа и многое из того, о чем он говорит, — правда».

Расплата

«Пусть яркое пламя нашего энтузиазма никогда не погаснет. Только оно дает нам творческое искусство современной политической пропаганды, это его свет и тепло», — говорил Геббельс.

Эту речь министр пропаганды Йозеф Геббельс произнёс на первом съезде национал-социалистской партии. Весь мир её услышал в 1935 году — благодаря фильму Лени Рифеншталь «Триумф воли».

«Она никогда не признала своей ошибки… Но, вместе с тем, она никогда и не высказала каких-то огромных сожалений по поводу этого. И она считала, что ее искусство никоим образом не было пропагандой. Хотя оно было пропагандой», — говорит медиаэксперт Евгений Федченко.

Потом режиссерка не раз скажет и напишет в своих мемуарах, что ее фильмы — документалистика, а не пропаганда, что в фильме «Олимпия», посвященном Олимпиаде 36-го в Берлине, в позитивном ключе сняты темнокожие спортсмены.

«Да, на самом деле, наверное, каждый пропагандист может сказать, что он лишь фиксировал какие-то важные нарративы, которые были распространены в тот или иной момент, и он не придумывал Гитлера, а она не придумывала Олимпиаду. Она действительно лишь показывала, но мы понимаем, насколько по-разному можно рассказывать или показывать любое событие. И даже то, как вы поставите камеру, как вы смонтируете рядом стоящие кадры, какие слова будут использованы, если речь идет о радио.
Иногда даже паузы могут иметь очень большое идеологическое значение — фактически все может быть пропагандой. И особенно документалистика, и особенно мы должны понимать, насколько в тот момент она была важным элементом пропаганды, потому что кино определялось как одна из важнейших платформ для продвижения пропаганды», — уверен Федченко.

Позже в одном из интервью Лени Рифеншталь оправдывалась:

«Гитлер не имел абсолютно никакого отношения к этому фильму, он был даже, как мне сказали, горько разочарован тем, как я сняла фильм „Олимпия“, потому что он предпочел бы снимать другие фильмы, чем я».

А в 2001 году президент Международного олимпийского комитета вручит ей Золотую медаль МОК, присужденную еще в далеком послевоенном 1948 году.

«Обвинение утверждало, что массовые убийства были бы невозможны без Штрейхера и его Штюрмера. Обвинение не представило и не представило никаких доказательств этого утверждения», — это фразы из последнего слова Юлиуса Штрейхера на суде в Нюрнберге.

Её, а также выступления судей, защиты и обвинения можно найти на Youtube центра Роберта Джексона.

«Формирование физиологической, физической неприязни к семитам — это на уровне полупорнографии. Это был его эксклюзивчик. Были там какие-то открыточки, плакатики, которые распространялись, но постоянная системная работа на геноцид евреев — он был первым и лучшим в этом жанре. Ну, хорошо, человек — главный редактор журнала партийной официальной газеты „Фелькишер Беобахтер“, но он и обозреватель. Он там печатает речи Гитлера, какие-то новости, плюс спорт, новости культуры, какое нацистское кино передовое, наши технические достижения. Ясно, что в газете присутствует риторика, но он ее не вдохновляет сам, он есть рупор. Штрейхер в этом плане был человеком творческим, просто Господи. И он занял такую наиболее грязную нишу…
…Он представлял собой достаточно много правовых коллизий и для своего адвоката, и для обвинителей», — объясняет Кирилл Галушко.

Дадим слово его адвокату в Нюрнберге по фамилии Маркс:

«По мнению обвинения, он сознательно и преднамеренно выставлял еврейскую нацию как неполноценную, хотел воспитать и воспитывал ненависть и волю к уничтожению этого народа… В действительности он пропагандировал лишь ту мысль, что евреев вследствие их чужеродности нужно удалить из народной и экономической жизни в Германии и лишить тесных связей с германским народом».

А это говорит обвинитель Штрейхера Грифит-Джонс (он держит в руках экземпляры «Штурмовика» и описывает иллюстрации):

«На первой странице мы видим ребенка, в которого вонзились ножи. Он истекает кровью. И ниже пьедестала, на котором он стоит, пять предположительно мертвых детей, лежащих на земле. Описание к этой картинке таково: в 1476 году евреи в Регенсбурге убили шестерых мальчиков. Они пролили кровь и замучили их до смерти…
…На четвертой странице изображение с описанием того, что евреи для изготовления мацы используют нееврейскую кровь. Евреи молятся перед едой о смерти всех неевреев».

Эти картинки были заимствованы, это коллекция средневековых изображений… Обвинитель цитировал Штрейхера: главная задача государства сохранить чистоту крови и расы. Тот кто нарушает этот закон, карается смертью.

«Он прошел психиатрическую экспертизу, где такая тоже интересная формулировка — сказали, что у него есть навязчивая идея, но он не сумасшедший, он адекватный, он отдает отчет в своих действиях. И, соответственно, он был повешен, получается, за идеологическую или пропагандистскую подготовку явления Геноцида евреев и Холокоста. То есть он убил не меньше 15 или 20 лет на подготовку общественного мнения к уничтожению евреев», — уверен Кирилл Галушко.

Суд признал Юлиуса Штрейхера виновным. Ему присудили смертную казнь через повешение.

«Штрейхер получил повешение, единственный, именно как пропагандист, а не организатор непосредственно уничтожения людей. А вполне вероятно, что если бы не покончил с собой, получил бы и Геббельс. Но Штрейхер, хоть перед смертью кричал „Хайль Гитлер“ и так далее, ведь он остался Гитлеру верен до конца», — говорит Кирилл Галушко.

Уильяма Джойса ожидал свой суд. Он пытался бежать, спрятаться, он переоделся и пытался изменить внешность. Ему действительно это удавалось. Но только пока он молчал.

«Это тоже интересная страница — как его удалось арестовать. Его узнали по голосу британские военные, когда они встретили его в лесу, когда он собирал какие-то дрова для себя. Они что-то у него спросили, он сначала стал отвечать им по-французски, а потом не выдержал и фактически выдал себя — он стал говорить с ними по-английски. И один из британцев сказал: „Подождите, я этот голос где-то слышал, это же „Лорд Хо-Хо“», — рассказывает Евгений Федченко.

Интересно, что он понёс ответственность не за свои слова, а за то, что нарушил закон 14-го века и выступил против Короны во время войны. Такое вот странное обвинение для нас и вполне обычное для середины 20-го века.

«То, что оно не напрямую касалось его вещательной деятельности, объясняется тем, что в то время законы не предусматривали ответственности за это, потому что никто не думал, что такие законы будут нужны, и, как мы уже говорили, Британия в начале войны не рассматривала, если выражаться словами сегодняшнего дня, информационную войну как серьезную угрозу наравне с обычной войной», — объясняет Евгений Федченко.

Уильям Джойс стал последним британцем, повешенным за измену своей родине.

А вот Лени Рифеншталь после окончания войны во время денацификации оправдают. На какое-то время она уйдет из кино и увлечется фотографией. До конца жизни она даст еще не одно интервью, с заверениями, что ничего не знала о жестокости нацистов. Ее мемуары станут бестселлером в США и Японии. А психоаналитик Маргарет Митчерлих в рецензии на них с сарказмом напишет: «Ей до сих пор удалось остаться в неведении о том, о чём она не хотела знать».

И я не могу не спросить Евгения Федченко: как же так получилось, что знаменитая пропагандистка Лени Рифеншталь избежала наказания и продолжила, пусть и с перерывами, быть на виду?

«Такая ситуация тогда происходила не только с Рифеншталь, а и с многими другими деятелями, когда одни попадали под денацификацию, и кто-то сидел в тюрьме, а кто-то просто выпадал из обоймы и лишался возможности заниматься профессиональной деятельностью, а кто-то наоборот проскакивал, и удавалось дальше заниматься своей деятельностью, пересидев какой-то момент…

…Ну, и нужно понимать, что когда речь идет о войне и особенно о ее последствиях, не существует какой-то такой тотальной моральной ответственности. Как и во время военных действий, всегда есть какой-то политический выбор, и он в любом случае должен делаться, потому что политика не всегда определяется моралью, точнее — она никогда не определяется моралью. Да, она может ограничиваться какими-то ограничениями, но морально-этические элементы довольно эластичны. Так было всегда», — говорит Федченко.

Но как будет в этот раз? Понесут ли юридическую ответственность современные российские пропагандисты? В который раз убеждаюсь, что эпохи, политики меняются, а приемы пропаганды — повторяются.

«Геббельс же говорил: чем невероятнее ложь, тем быстрее в неё поверят. И он добивался своего, он был талантливый человек» — слова из речи Путина.

Это был третий эпизод подкаста Диктор Зло. В следующий раз моя коллега и редакторка этого подкаста Мила Мороз расскажет о том, как работает пропаганда в другой соседней с Украиной стране: Беларуси.

---

Оцените подкаст в своих приложениях и подпишитесь, чтобы не пропускать свежие выпуски: Apple Podcasts, Soundcloud, Google Podcasts, Spotify.

---

Над проектом работают:

Cаунд-продюсер Алексей Нежиков

Сценарист Евгений Савватеев

Редакторка Мила Мороз

Монтажер Youtube-версий Ярослав Федоренко

Иллюстратор Александр Грехов

Аниматор Владислав Бурбела

Продюсерка Катерина Мацюпа

Креативный продюсер Кирилл Лукеренко