Я поняла, что многие люди могут иначе воспринимать войну, поскольку она не освещена для них в полной мере — Елена Герасимьюк

Анастасия Багалика: Как это — быть самым молодым номинантом за всю историю премии?
Елена Герасимьюк: Я видела в сети, что писали об этом, но не проверяла информацию. Например, Василий Симоненко получил Шевченковскую премию посмертно в 28 лет. То есть были случаи, когда молодые люди получали эту премию, что доказывает, что возраст — не проблема. Не знаю, как к этому относиться, тем более что это не окончательный результат, а пока отбор. Быть в одном ряду с такими прекрасными авторами, как Василий Махно, как Луцишина — это прекрасно. С другой стороны, появляется понимание, что ты видимый в этом литературном процессе, на тебя обращают внимание.
Анастасия Багалика: В целом — за последние годы меняется отношение к премии, молодеют номинанты, становятся более приближенными к этому художественному процессу, но наше отношение к Шевченковской премии как к чему-то архаическому еще не совсем изменилось.
Елена Герасимьюк: Это логично — премия была учреждена в советское время, эта преемственность является исторической. Мы видим много прекрасных имен, которые отмечены этой премией. Сейчас, по моему мнению, Шевченковская премия несколько обновлена.
Анастасия Багалика: Ваше творчество и боевой путь — для вас объединенные вещи?
Елена Герасимьюк: В моей книге есть корпус текстов, касающийся войны. Она изображена в основной поэме, которой открывается книга «Тюремная песня».
Анастасия Багалика: Как вы, творческий человек, вообще попали на войну?
Елена Герасимьюк: Здесь нет никакой уникальной истории. Состоялся Майдан, я не могла стоять в стороне, потому что на кону был суверенитет нашей страны. В моей семье есть репрессированные, есть люди, которые пострадали от Советского и российского гнета, который давил на Украину на протяжении столетий. Я была на Майдане и после того, как Майдан закончился, началась аннексия Крыма, война. Я тогда помогала как волонтер, ездила на фронт, возила волонтерскую помощь.
Впоследствии в какой-то момент я поняла, что мне уже некому помогать — все те, кому я больше помогала, уже вернулись к гражданской жизни. Я решила, что пора мне занять их место и помочь. У меня был выбор между Вооруженными силами и добровольческим батальоном, я выбрала служить в добробате. Сейчас я также в медицинском батальоне «Госпитальеры», который совместно работает с Вооруженными силами для того, чтобы спасать жизни.
Анастасия Багалика: Почему добровольческий батальон, а не Вооруженные силы?
Елена Герасимьюк: Вышла интересная история. В Вооруженных силах меня попросили принести сертификаты, что я проходила обучение на медицинских курсах, но они у меня потерялись. Мне предложили поехать в «Госпитальеры» и пройти там обучение для того, чтобы понимать, чем я буду заниматься дальше. Я решила, что атмосфера там очень дружественная к новым людям. Мне показалось, что здесь уже какая-то основа, за которую я могу очень крепко держаться.
Я поняла также, что многие люди могут как-то иначе воспринимать войну из-за того, что она для них не освещена в полной мере. Это такой элемент исследования реальности состоялся.
Я не только внесла свой вклад в оборону государства, я еще и успела какие-то выводы из этого сделать и создать книгу, которую цитируют мою собратья, которая помогает кому-то пережить сильные противостояния.
Проблема только в том, чтобы это читали и воспринимали адекватно, была адекватная критика и обзоры. Тогда люди не будут иметь какие-то стереотипы, что книга о войне — это только о боевых действиях и все, по большому счету это не так. Авторы ищут много разных подходов, интересных тем для освещения того, что они видели, к чему они пришли — к каким выводам, какие переживания у них появились в спектре их ощущений.
Один из номинантов на Шевченковскую премию — Виталий Запека, которого выдвинули с книгой «Щенок». Это совершенно уникальная книга о войне глазами собаки. Все отражено через призму персонажа маленького щенка, который вовлечен во все эти события. Несмотря на то, что книга о войне, можно сказать, что она антимилитарная. В этом году среди номинантов премии, если не ошибаюсь, трое участников боевых действий — я, Виталий Запека и Елена Белозерская.
Анастасия Багалика: Мы говорили о сборнике «Тюремная песня» в эфире Громадського радио еще до номинации. Если ее попробовать описать для человека, который ничего о вас не знает, кроме того, что вы литератор, номинированы и прошли боевые действия, что бы вы еще добавили от себя?
Елена Герасимьюк: Тяжело на самом деле описать поэтическую книгу, потому что в ней нет сюжета, который можно было бы пересказать. Эта книга имеет в основе две поэмы, одна — «Тюремная песня», это такая ода свободе, это о разрушении тюрьмы, получении свободы. Также поэма «Амаркорд», где есть отсылки к Феллини. Это поэма о любви.
Я выстроила из этих деталей книгу, которая называется «Тюремная песня». Она открывается пейзажной зарисовкой, которая имеет под собой реальную сцену. В 2015 году мы завозили волонтерскую помощь в Пески, когда возвращались назад, я оглянулась и увидела абсолютную темноту там, где происходили боевые действия. Когда я обернулась на свободные украинские города, я увидела огромные стрелы света.
Анастасия Багалика: Закрыли ли вы для себя в своем творчестве тему войны, или одного сборника не хватит для того, чтобы выговорить все, что вы хотели?
Елена Герасимьюк: Я думаю, это останется со мной надолго. Это непростой опыт. У людей, переживших боевые действия, совершенно другой взгляд на мир, другая психология.
Полную программу слушайте в аудиофайле
Громадське радио выпустило приложения для iOS и Android. Они пригодятся всем, кто ценит качественный разговорный аудиоконтент и любит слушать именно тогда, когда ему удобно.

Устанавливайте приложения Громадського радио:

если у вас Android

если у вас iOS