Ахтем Сейтаблаев о премии «Ника» для фильма «Хайтарма» и аннексии Крыма

О том, что для него значит эта премия и о своем видении ситуации в Крыму режиссер рассказал в прямом эфире Громадського радіо.

Андрей Куликов: Во вторник Вы получили премию «Ника» в Москве. Так интересно звучало: украинский фильм в России получил эту премию. Ваш фильм «Хайтарма» про депортацию крымских татар в 1944 году. И то, что сейчас происходит в Крыму, когда много людей оставляют Крым, едут в другие города. У Вас нет каких-то параллелей этих событий?

Я постараюсь рассказать, о чем спрашивают меня старики. Вопрос очень простой на самом деле: «Ахтем, неужели это повторится?». Ответа на это я не знаю, потому что 26 и 27 февраля я как раз был в Крыму, когда был захват административных зданий. Потом, когда появились люди в военной форме на улицах Симферополя. Конечно, визуальные приметы того, что я видел, лично у меня складывались в такую картину, что, не дай Бог, может повториться то, через что прошли наши старики, которые четко на себе знают, как это было. Их детьми вывозили в вагонах для скота, извините. Поэтому возник очень большой клубок вопросов сейчас на моей родине, в Крыму, на которые я лично не знаю ответа. Но совершенно точно могу сказать, что присутствует огромная тревога, что могут такие события повториться.

Андрей Куликов: Как происходило награждение? Фильм признали лучшим среди стран Балтии и СНГ?

Встречали очень хорошо. Те люди, с которыми мы общались, их было очень немало. Это было очень теплое, очень непосредственное, очень честное общение. Инициатором этого движения нашего фильма на соискание этой премии был Союз кинематографистов Украины. За что я бесконечно благодарен и Сергею Трамбычу и Алику Шпиляку. Кинопремия «Ника» — премия профессиональная и поэтому она важна каждому человеку, который занимается этим видом искусства.

Андрей Сергеевич Кончаловский является президентом этой премии и президентом российской кинемотографической академии. Премию вручал Михаил Швыдкой. Для меня несколько вещей знаковых и важных и по-человечески и по профессии в этом событии. Во-первых, очень ценно и очень ответственно быть одним из четырех режиссеров, вернее рядом стоять с Кирой Муратовой, с Романом Балаяном, с Александром Раднянским, которые также являются лауреатами этой премии. Для меня это высокая честь.

Я долго размышлял: ехать или не ехать, в виду многих событий и советовался с людьми, мнение которых для меня важно, как например Анна Роговцева. Она сказала ехать. Потому что это большая площадка. Если я хочу, чтобы люди увидели мой фильм о трагедии моего народа, надо дать людям возможность посмотреть его. Есть территория, территория искусства, которая может обойтись без оружия.

Андрей Куликов: Что у Вас спрашивали в кулуарах? Что Вам говорили за кулисами?

Очень много было вопросов, спокойно ли в Киеве, есть ли что есть, есть ли что пить? У людей, с которыми я общался, а таких было немало, было желание узнать как можно больше. И тот эмоциональный посыл, с которым они спрашивали, говорил о том, что они очень сопереживают той ситуации, которая сейчас, к сожалению, есть.

Андрей Куликов: Есть такое выражение: «Когда говорят пушки, музы молчат». А что с Вашей музой?

Я абсолютно убежден в том, что при малейшей возможности, которые, сказать о том, что надежда у каждого человека есть, о том, что жить нужно, о том, что жить можно, о том, что люди, которые способны сопереживать, страдать, любить и радоваться вместе с тобой, они есть, мы должны это делать. Я не берусь сейчас рассказывать о каких-то жанровых особенностях, что именно мы должны сейчас снимать. Но есть у меня ощущение, что на ряду с какими-то драматическими историями, это должны быть истории жизнеутверждающие светлые и яркие. Например, детская сказка или романтическая комедия на стыке каких-то драматических событий.

Андрей Куликов: Я слышала, что Вы планируете снимать следующий фильм про крымскотатарскую девушку и это снова будет драма?

Это документальная замечательная история. Это история про идеальное человеческое общежитие, где есть девочка татарка, 90 евреев, которых она спасла. Она их выдавала за крымских татар, научила молитве ислама, дала татарские имена, научила их говорить на крымскотатарском языке.

Это было несложно, потому, что они были выходцы из Крыма и слышали язык друг друга. В конце концов, это был вопрос жизни и смерти. Через месяц, когда на нее доложили в ГЕСТАПО, она провела там две недели, прошла через все ужасы ГЕСТАПО, и не призналась, офицер ее отпустил только потому, что не смог поверить, что молодая девочка, выдержав эти испытания, не расскажет правды. А детям устроили экзамен и они с честью его выдержали. Три года с 41 по 44 год они жили под ее крылом, они вместе выживали и выжили. А в 44 году, когда и ее саму депортировали, она сумела доказать, что эти дети евреи и тем самым не подлежат депортации. Тем самым она спасла их второй раз.

Андрей Куликов: В Днепропетровске после просмотра фильма «Хайтарма» люди вставали и пели гимн Украины?

Да это правда. Я влюбился в этот город за два дня. Была фантастическая работа по форматированию фильма, по рекламе фильма, которую сделали люди, живущие в Днепропетровске. Прежде всего, это компания «Правда кино». Была бесплатная реклама во всех маршрутках, печатная продукция, социальные сети, все средства массовой информации. Все бесплатно, с желанием помочь.

Фильм «Хайтарма» Уже показывали в Харькове, еще раз будем показывать во Львове, я очень надеюсь и верю, что фильм вернется в Киев.