Мустафа Джемилев: вода для Крыма по принципу «Газпрома»

Такое мнение один из лидеров Меджлиса крымскотатарского народа Мустафа Джемилев выразил в эфире Громадського радіо.

Отвечая на вопрос о сокращении подачи воды с украинской территории в Крым по Северо-Крымскому каналу, Мустафа Джемилев сказал, что часть крымцев-земледельцев считает, что «надо полностью закрыть воду». 

 (Вопрос о ситуации с водой ближе к концу интервью).

Кирилл Лукеренко: По Вашему мнению, сколько продлится аннексия Крыма?

Мустафа Джемилев: Это зависит не только от крымских татар. Хотя конечно мы будем делать все возможное, чтобы это было не так долго. Мы больше всего надеемся на то, что санкции будут настолько эффективными, что оккупант решит, что дешевле для них выйти с нашей земли. Все зависит и от того, как будут развиваться события в России. Мне очень приятно было услышать, что в России была мощная демонстрация в поддержку Украины. Где-то 80 тысяч. И это еще до того, как отсюда начали в Россию привозить гробы.

Ирина Славинская: Как вы считаете есть ли вина Украины в том, что произошло с Крымом?

Мустафа Джемилев:  Я бы не сказал, что это вина Украины, а вина конкретных лиц. Потому что после бегства режима Януковича я посмотрел, в какое состояние эти люди привели нашу страну и ее обороноспособность. Это конечно очень печально. Я вообще-то не кровожадный, но, получив эти данные, я не знаю, чтобы я сделал с этим Януковичем. Это 45 миллионная страна. Армии всего 41 тысяча из них боеспособных 6 тысяч. Конечно у нас там кое-какие соседи только и ждали, что у нас будет такой момент, когда можно будет голыми руками все брать.

 Есть, конечно, кое-какие просчеты и с самого начала событий в Крыму.  Вот когда например захватили ВР Крыма, туда тогда зашли 70 террористов и 40 человек вошли в совет Министров. А всего в  20 километрах расположена «Альфа», которая могла бы выйти, разоружить и обезвредить этих людей.

Взять под контроль все государственные учреждения. Они этого не сделали. Не было приказа. А потом мы узнали, что все они, оказывается, были натренированы на то, чтобы бороться с сепаратистами в лице крымских татар. А от «старшего брата» они такого вообще не ожидали. Поэтому была полная дезориентация все госструктур.

 И дальнейшие действия.. Этот принцип «Ах, чтобы не было кровопролития». Знаете, этот лозунг и принцип не для солдат. Если мы не хотим никакого кровопролития, вообще не надо держать, зачем они нужны эти солдаты?  Это что самое высокое проявление патриотизма сдать оружие, а потом спеть гимн Украины? Надо было что-то делать, но, к сожалению, ничего не делалось.

Ирина Славинская: Вы считаете, что ситуацию со вводом российских войск можно было предвидеть?

Мустафа Джемилев: Когда пролонгировали пребывание Черноморского флота в Крыму, мы сделали в Меджлисе жесткое заявление что дальнейшее размещение в Крыму российских войск – это угроза национальной безопасности Украины.

Я потом читал докладную службы безопасности Крым в Киев, где пишут, что мы экстремисты хотим испортить братские отношения между Украиной и Россией. Что мы предатели и изменники Украины. К сожалению какой-то системной политики не было. Ведь Киев прекрасно знал, в каком дискриминационном положении находятся крымские татары, и ничего не предпринимал.

Кирилл Лукеренко: Сейчас в СМИ много обсуждают эпизод с поднятием украинского флага над Меджлисом. Какой сейчас флаг над меджлисом в Крыму.

Мустафа Джемилев: Украинский и крымскотатарский флаги всегда висели там. Но после вот этого развития событий почему-то решили, что чтобы не вызвать конфликта снять тихонько украинский флаг, оставить только крымскотатарский. Потому что действительно ходили вот эти банды самообороны. Но я считаю, что флаг — это не кусок материи, а это символ. И поэтому сейчас флаг Украины вместе с крымскотатарским флагом висит на здании Меджлиса, там стоит охрана Меджлиса. Не знаю, насколько это долго. Кстати говоря, это единственное здание на территории Крыма, где висит украинский флаг.

Ирина Славинская: Как аннексия Крыма повлияла на взаимоотношения в Меджлисе? Есть ли там раскол или расхождения в оценках того, как действовать дальше?

Мустафа Джемилев: Меджлис — это не клуб единомышленников. Есть разные подходы, но сказать о расколе это будет немножко многовато. Оспариваются какие-то вопросы. В том числе вопрос об участии крымских татар в структурах власти. Часть говорит, что нельзя сотрудничать с оккупантами, другие вполне аргументировано доказывают, что это необходимо. Потому что без нашего участия решать ежедневные проблемы 280 тысяч наших соотечественников в Крыму будет невозможно.

И, кроме того, они обязательно найдут таких людей, которые формально будут называться крымскими татарами, но будут действовать под диктовку этих оккупационных властей. Лучше иметь своих, которые будут отстаивать интересы и государства и крымскотатарского народа. Я, например, сам сомневаюсь, насколько смогут они отстаивать интересы. Государства во всяком случае. У многих крымских татар неприятие сотрудничества с властью. Студенты вчера принесли мне веник, и сказали: выметите из Меджлиса тех, кто сотрудничает с оккупантами.

Кирилл Лукеренко: Вопрос о проблемах с водоснабжением Крыма. Что, по Вашему мнению, должна сейчас сделать Украина?

Мустафа Джемилев: 73 процента крымских татар проживают в сельской местности и зарабатывают на жизнь на земле. После сокращения подачи на полуостров воды мне звонили из многих районов, в том числе из Сакского района  они говорили, что если в течении двух недель не подадут воду, то урожая не будет и мы останемся без средств к существованию. «Неужели Украина не понимает, что мы крымские татары отстаивали интересы Украины? Почему они нам не подают воду?», — спрашивали люди.

Мы им объяснили, что там нет крана, который для крымских татар, для евреев, для русских. Есть общая поставка в Крым. И русские, которые пришли туда, должны были привезти с собой и воду. Как можно вести себя так по хамски по отношению к стране и потом ожидать, что страна будет снабжать всем необходимым?

Но есть среди крымских татар и люди, заработок которых связан с обработкой земли, которые говорят, что надо полностью закрыть воду. «Мы в состоянии войны. Поэтому для того, чтоб оккупанты быстрей ушли оттуда нужно создать такие условия. Мы переживем, мы тяжелые дни переживали», — говорят эти люди.  

И тоже самое по поводу электричества. Сначала были опасения, потом начались веерные отключения. Многие люди побаивались, что это может стать сигналом к резне. Особенно когда дома крымских татар начали отмечать крестиками. Я сказал, что это связано с тем, что сократили на 50% подачу электроэнергии. А моя жена говорит, тогда сокращайте на 100%, мы проживем и в темноте. То есть отношение есть такое осознанное, что это такая необходимость для защиты национальных интересов Украины. И есть, конечно, чисто такое обывательское, чтобы было тепло, светло и вода была.

А если смотреть на несколько шагов вперед, то конечно надо предпринимать какие-то меры. Мы об этом говорили и с премьер-министром Яценюком. Надо эту водную систему сделать по типу «Газпрома». Решить, что, куда и на каких условиях распределять.

Кирилл Лукеренко: Ваше отношение к политике Киева по отношению к Крыму. Насколько профессиональны те люди, которые занимаются Крымом в правительстве и в администрации Президента?

Мустафа Джемилев: Раньше не занимались. Сейчас уже поздно заниматься. Сейчас уже занимаются территорией Крыма оккупационные власти. У Украины не было никогда такой системной продуманной политики в Крыму. Даже у Ющенко была позиция такая:  крымские татары и так свои, и на их проблемы можно не обращать внимания. Мы 23 года дожидались, когда примут закон о коренных народах.

И только после оккупации дошло до них, что нужно это сделать. И буквально несколько дней назад приняли закон о восстановлении прав депортированных. Мы добивались принятия этого закона по меньшей мере 15 лет. Вот такая была жесткая дискриминация в отношении крымских татара. Несмотря на то, что мы составляем 14 процентов населения, в органах власти нас было 2 – 2,5 процента. На это не обращал внимание Киев. Вот, пожалуйста, получили результаты.