Заочное осуждение адмиралов-предателей и первый арест судна за заход в Крым

Максим Якубовский, военный прокурор Южного региона рассказывает о деятельности прокуратуры Южного региона.

Михаил Кукин: Одна из актуальных тем этой неделе — стрельба в Херсонской области. Сейчас, я так понимаю, уже установлено, что это пьяный солдат открыл огонь по своим сослуживцам в ночь с 6-го на 7-е декабря на территории лагеря воинской части в Голопристанском районе. На самом деле, с одной стороны, это достаточно вопиющий случай. С другой стороны, время от времени в нашей армии такое происходит. Кто виноват, и что делать?

Максим Якубовский: Собственно говоря, это нормальные стандартные вопросы в нашей действительности.

Что касается ситуации в Херсонской области, с точки зрения расследования, все достаточно просто: есть солдат, который начал стрелять, есть раненые им сослуживцы и есть солдат, который пресекая действия этого правонарушителя, выстрелил в него и ранил, для того чтобы прекратить стрельбу. Слава Богу, все живы. Есть надежда, что смертей в нашем случае не будет.

Единственное, что вызывает сомнение, это то, что эта информация получила свое распространение от Управления полиции. Я видел, что они как-то вскользь заявили, что полиция получила эту информацию от врачей, а потом передала эти материалы в Военную прокуратуру Херсонского гарнизона. На самом деле было немножко по-другому. Офицеры военной прокуратуры уже в ночь после этого происшествия там работали, поэтому мы изначально понимали картину происходящего, задокументировали ее, осмотрели и изъяли все вещественные доказательства, поэтому с точки зрения следствия там особых проблем нет.

Я нацеливаю военного прокурора Херсонского гарнизона, разобраться с командованием, потому что это вопиющий случай, таких немного. У нас действительно за эти годы, особенно за три года войны, были случаи бытовых конфликтов между солдатами, были и смерти в результате этих конфликтов, но здесь немножко другая ситуация. Здесь меня больше интересует командование, потому что я не понимаю и никогда не смогу понять, почему солдат, находящийся в карауле был пьян, почему он нес боевое дежурство. Это исключительна ответственность командира.

Здесь есть существенное отличие от гражданского общества, в котором каждый сам за себя. В армии за все отвечает командир. Но этот случай вопиющий, именно с точки зрения того, что командир допустил нахождение пьяного солдата в карауле. Почему он открыл стрельбу — мы установим, это не проблема, а вот почему у него в руках оказалось оружие — это вопрос.   

Михаил Кукин: То есть прежде всего на это нацелено ваше расследование?

Максим Якубовский: Это один из основных блоков расследования, потому что все остальное — просто. Солдат понесет ответственность за то, что он начал стрелять. 

Михаил Кукин: Мы знаем, что время от времени такие случаи происходят, и крайне мало примеров, когда командиры наказаны.

Максим Якубовский: Я бы не сказал, что таких примеров крайне мало. Мы в своих делах обязательно изучаем влияние командиров на ту или иную ситуацию, где их подчиненные повели себя неправильно. Просто зачастую там, где подчиненные совершили даже уголовное преступление, командир может ответить в другом порядке, дисциплинарном, административном, потому что нет прямой связи его действия или бездействия с теми последствиями, которые наступили.

В этом случае, я думаю, все будет гораздо сложнее для командира, потому что здесь административной ответственностью, боюсь, для него не обойдется.

Михаил Кукин: Тем не менее, наверное, вы правы, говоря, что процессуально это самое простое, чем можно заниматься. В том числе среди прочего вам приходится вплотную заниматься всем, что связанно с Крымом, с военной составляющей аннексии Крыма, с тем, что часть украинских высокопоставленных военнослужащих изменило Родине. На какой стадии эти дела? Я так понимаю, целый ряд высших руководителей украинского флота перешли на службу России?

 Максим Якубовский: К сожалению, такие примеры есть, их никто не скрывает. Мы закончили еще в июне этого года и направили в суд два обвинительных акта процедуры специального заочного, как принято называть в прессе, судебного рассмотрения. Один — в отношении бывшего первого заместителя командующего военно-морскими силами Украины, вице-адмирала Елисеева, фактически, второго человека на украинском флоте. И второй — в отношении заместителя командующего ВМС, контр-адмирала Шакура. Оба остались в Крыму, и действия обоих, с точки зрения устава, мы квалифицируем как содействия Вооруженным силам Российской Федерации в аннексии. Они оба потом поступили на службу в Вооруженные силы Российской Федерации. Один был заместителем командующего Балтийским флотом РФ, одним из офицеров, если мне не изменяет память, который принимал парад у Балтийского флота в 2015 году. Шакура был заместителем командующего Каспийской флотилии.

Сейчас Елисеев в Крыму, он заместитель командующего Черноморским флотом, то есть, насколько я понимаю, с понижением возвращен в Крым. Шакура уволился теперь и из российской службы. По ним двоим мы сейчас в суде осуществляем процедуру заочного осуждения.   

Михаил Кукин: Как, на ваш взгляд, это заочное осуждение, больше некое ритуальное политическое действо? Ведь вряд ли они смогут быть осуждены на самом деле, то есть никогда Россия их нам не выдаст.

Максим Якубовский: Сколько веревочки не виться, все равно конец будет. Этого никто не отменял.

Михаил Кукин: То есть вы имеете в виду всю крымскую историю как таковую?

Максим Якубовский: В том числе и всю крымскую историю, и все, что зародилось за 2014-2016 годы у нас в Украине, благодаря действиям Российской Федерации.

С другой стороны, я говорил с многими и офицерами военно-морского флота и с руководителями украинских военно-морских сил. И для меня, и для них, и для личного состава, с их слов, все равно важен этот приговор, по крайней мере, чтобы показать, что предателей мы помним. Официально объявить о том, что суд постановляет обвинительный приговор официально лишить их высоких адмиральских званий, государственных наград — это уже немало. А там посмотрим. Пути Господни неисповедимы. Мы не сидим сложа руки с точки зрения того, что вот мы бросили на заочное осуждение, доведем до приговора и все. Нет, абсолютно.

Михаил Кукин: Можно ли потом обращаться в международные инструменты с этими приговорами?

Максим Якубовский: Можно. И это приговоры в той или иной степени будут правовой основой исков Украины к России в международных инстанциях. Я все-таки надеюсь, это будет элементом следующего Гаагского трибунала по России. Это тоже будет. Нам нужна эта юридическая база. Чтобы международный трибунал рассмотрел эти юридические факты, их нужно создать. Поэтому я бы не сказал, что это ритуальные танцы. Это та работа, которую мы обязаны сделать.    

Михаил Кукин: В экономических делах, наверное, легче найти и привлечь к ответственности виновных. На сайте прокуратуры Южного региона я нашел сообщение о том, что ваша прокуратура просит запретить внешне экономическую деятельность конкретному предприятию за нарушение торгового эмбарго на торговлю с Крымом. Речь идет о поставках сырья на Крымский Титан. Сообщение датировано 28 октября, а сейчас уже середина декабря, есть реакция на него?

Максим Якубовский: Мы достаточно серьезно занимаемся вопросами Крыма со своей плоскости. Во-первых, у нас есть несколько больше возможностей, нежели у наших коллег с территориальных прокуратур, например, Херсонской области.

Михаил Кукин: Я как раз хотел спросить, почему военная прокуратура занимается экономическими преступлениями?

Максим Якубовский: В любом случае, мы не будем стоять в стороне этого процесса. Во-первых, монополии никто не создавал, и она абсолютно неуместна в этом случае. Во-вторых, у нас есть немножко большая возможность, в сравнении с нашими территориальными коллегами, потому что мы очень активно наладили взаимодействие с погранслужбой и военно-морскими силами. К тому же у нас есть дополнительные источники получения информации по Крыму, которую мы можем анализировать.

Все это дает нам представление о том, что происходит с торговым эмбарго. Очень больно смотреть на то, что Крым достаточно спокойно торгует с различными странами и, к сожалению, мы констатируем, что дружественные нам страны Европейского Союза, отдельные компании не сторонятся торговым отношениям с Крымом, несмотря на официальный запрет и введения санкций. Например, «Крымский Титан», Крымский содовый и боровой заводы, то что принадлежит «Group DF».

Михаил Кукин: То есть группе Фирташа?

Максим Якубовский: Да. Они, по официальным заявлениям, нынешнего квазиправительства, Аксенова and company, на сегодня дают 50% валютной выручки Крыма. Очень немало.

Крымский содовый за 2016 год, по их статистике, уменьшил свое производство товара на 3%, в сравнении с дооккупационным периодом. То есть, фактически, производство осталось на том же уровне. Это же куда-то девается. Потребление кальцинированной соды в Крыму нет.

Михаил Кукин: Видимо, это поставляется в Россию?

Максим Якубовский: Россия никогда не была рынком для них, поэтому в Россию этот товар тоже не поставляется. То же самое касается «Титана» и других предприятий.

Первое — предприятия работают, значит, они получают сырье, то есть в Крым что-то ввозится. И второе — предприятия производят продукцию, которая куда-то девается, значит, из Крыма что-то вывозится.    

Мы подали заявление на запрет внешне экономической деятельности для одного из украинских предприятий, которое осуществляет поставки на «Крымский Титан» в Министерство экономики, а оно, в свою очередь, должно рассмотреть те факты, которые мы им дали. Это обязательство государственного органа.

Может быть с нашей точки зрения, мы хотели бы более резких форм воздействия на эту процедуру, но пока мы не можем этого сделать, потому что в поставках сырья в Крым задействована процедура перегрузки судов, при которой суда, выходящие из Украины, и функционирующие в Черном море, на оккупированную территорию не заходят. Перегрузка осуществляется в море, а суда, которые осуществляют незаконный въезд-выезд на оккупированную территорию, функционируют исключительно в портах Крыма и больше никуда не передвигаются, то есть их достать мы не можем, к сожалению.

Из-за такого разрыва мы и предложили государственным органам, что пока уголовно-правовым путем не удается достать суды, давайте сделаем хотя бы какие-то шаги.    

Михаил Кукин: То есть наказывать не суда, а запрещать деятельность предприятия?

Максим Якубовский: Абсолютно верно. То есть, если политика государства, согласно закону, состоит в том, что в Крым нельзя ввозить товары, давайте будем последовательными, давайте тогда обеспечивать ту норму закона и блокировать ввоз этих товаров.  

Михаил Кукин: По сведениям тех, кто контролирует это, в порты Крыма заходят больше тысячи иностранных судов. Есть ли случаи, когда попытались это как-то пресечь или наказать?

Максим Якубовский: Я говорю так: между фразой «я знаю» и «я могу доказать», с точки зрения следователя в уголовном процессе, разница огромная, и иногда пройти этот путь даже невозможно. Что касается судов, 30 числа, благодаря своим коллегам из Управления СБУ по Крыму и Государственной пограничной службы, нам удалось задержать судно, которое перевозило груз из Крыма.

Мало того, на момент задержания мы уже имели решение украинского суда для задержания этого судна. То есть на тот момент был проведен уже достаточно большой объем работы, и мы смогли задержать и судно и экипаж. В ближайшее время капитану судна будет предъявлено официальное обвинение в нарушении украинских законов.

Михаил Кукин: Где находится само судно, и арестованы ли экипаж и капитан?

Максим Якубовский: Судно находится сейчас в одном их украинских портов, команда на борту. В отношении команды составлено протоколы пограничной службой о нарушении правил въезда-выезда на территорию Крыма. В отношении двух офицеров, капитана и старшего помощника капитана погранслужбой составлены протоколы и уже рассмотрены судом в отношении сопротивления официальным властям Украины. А мы, в свою очередь, готовим юридические документы и юридическое обвинение офицерам судна.

Понимаю, что всем хочется услышать «привлекли к юридической ответственности», но сложность в том, что это иностранцы, и для того чтобы предъявить им официальные документы, их нужно сначала хотя бы перевести.

Михаил Кукин: А кто это и чье это судно?

Максим Якубовский: Судно называется «Sky Moon», оно ходило под танзанийским флагом. Его судовладелец — румынская компания. Команда состоит из 8-ми сирийцев и 1 ливийца, поэтому мы вынуждены все наши процессуальные документы готовить на арабском языке.

Поэтому, кроме того, что за эти 3-4 месяцы нашей достаточно активной работы в направлении Крыма, торгового эмбарго и подобных вещей, мы вынуждены были изучить Конвенцию ООН по морскому праву, кодексы торгового мореплавания Румынии, закон о мореплавании Занзибара, а сейчас мы еще вынуждены поработать с арабским языком.