facebook
--:--
--:--
Включить звук
Прямой эфир
Аудионовости

Когда я уезжал из Стаханова, не верил, что когда-нибудь вернусь. А сейчас верю — отец Владимир Маглена

Сегодняшний гость рубрики «Ключ, который всегда со мной» священник Владимир Маглена. До войны жил в Стаханове, а окончательно выехал оттуда 5 июня 2014 года — через несколько дней после того, как боевики захватили Луганский пограничный отряд, а в Стаханове похитили его друга.

Когда я уезжал из Стаханова, не верил, что когда-нибудь вернусь. А сейчас верю — отец Владимир Маглена
Слушать на платформах подкастов
Как нас слушать
1x
--:--
--:--
Примерное время чтения: 4 минут

Владимир Маглена — священник Православной церкви Украины. Сейчас живет в селе Веселое Луганской области, правит службу в Старобельске.

До войны жил в Стаханове, сейчас это город Кадиевка Луганской области, занимался предпринимательством и был прихожанином православной церкви.

4 ноября 2013 года его рукоположили в священники.

Стажировку Владимир Маглена проходил в Северодонецке, иногда по воскресеньям ездил служить в Старобельский район.

Окончательно из Стаханова выехал 5 июня 2014 года — через несколько дней после того, как боевики захватили Луганский пограничный отряд, а в Стаханове похитили его друга.

За ним пришли ребята с георгиевскими ленточками, и он исчез. Как мне рассказывали, его вывели с мешком на голове, погрузили в машину, в багажник. Все. Он был обыкновенным токарем на вагоностроительном заводе. Просто активно вел себя в соцсетях. Это вот 4 июня произошло, а 5-го я уже уехал.

Семью я потом вывез, через неделю. Я убегал… наверное, не забуду это никогда. Страшно было. Я помню, как выезжал из Счастья. Не готов никак называть тех людей, которые заходили с обысками.  Я помню, когда мы подъезжали ближе к Старобельскому району, я помню эти флаги, украинские флаги. Я взрослый мужик, а мне хотелось плакать. Я помню, как Стаханов обезличился за несколько дней, когда исчезла украинская символика. Весна, город должен ликовать, а он обезличился. За три дня. Я это никогда не забуду.

Підтримайте Громадське радіо на Спільнокошті

Официально российские власти опровергает присутствие российской армии на Донбассе. Впрочем, местные жители оккупированных территорий, особенно приграничных регионов, рассказывают, откуда ехали танки. Анонимно россияне, участники боев на Донбассе, рассказывают журналистам, как они оказались на Донбассе, кто их вербовал и что предлагали в награду. Видели вооруженных иностранцев и жители Стаханова. Для Владимира Маглены это стало еще одним аргументом, чтобы выехать из города.

Владимир Маглена вспоминает: вещей с собой не брал. Кое-что за неделю удалось вывезти жене. Дома в Стаханове уже нет, как и ключа от него.

Из Стаханова на Луганск автобусы еще ходили, на Донецк уже ничего не ходило, потому что там был Славянск — боевые действия. А через Счастье я выехал. Ничего не собирал — мои уже вывозили все. Их вывезли на микроавтобусе мои друзья, которые там остались, которых тоже уже нет в Стаханове. Они вывезли мою семью какими-то степями. Я даже не знаю, как.

Дома нет и, скорее всего, не будет. Мы отдали его соседям. У нас был дом на двух хозяев, и мы отдали его. Там, знаю, сестра живет. Честно говоря, сейчас не очень готов возвращаться, но там папа с мамой похоронены. И, как бы вам объяснить, когда было плохо, я всегда ездил на кладбище к родителям, как к живым. И… я вернусь… А ключа нет — зачем он мне нужен?

Я понимаю — символ немаловажный. Как я крестик ношу — то же самое, это нормально. Разве это плохо? Это прекрасно.

Владимир Маглена говорит: из Стаханова ехал без надежды на возвращение. Но через 5 лет она к нему вернулась. Он называет это предчувствием, хотя сразу указывает на факты, на которые опирается в своих рассуждениях.

Вот сейчас я верю, что мы вернемся. Но это через 5 лет. А тогда я уже все — не верил в это. Я сегодня разговаривал с профессором богословия. Она из Германии. Мы пытались ей объяснить, что у вас же рухнула берлинская стена, хоть и через 40 лет. Она говорит — да. И вот сейчас я в это верю.

Это предчувствие — я не могу это описать. Наверное, здесь присутствует логика, потому что видишь: у меня же много друзей в России, и я прекрасно знаю, что россияне все видят тоже, и не надо ставить тавро «они все одинаковые». Им тоже это неприятно. Если у них есть такие мысли, значит, процесс оттаивания уже пошел. Это о друзьях — о коллегах не могу такого сказать.

Слушайте полную версию разговора в прилагаемом звуковом файле (запись от 20 мая 2019 года)
Громадське радио выпустило приложения для iOS и Android. Они пригодятся всем, кто ценит качественный разговорный аудиоконтент и любит слушать именно тогда, когда ему удобно.

Устанавливайте приложения Громадського радио:

если у вас Android

если у вас iOS

Поделиться

Может быть интересно

Россия перемещает гражданских заложников глубже на свою территорию: в Чечню, Мордовию, Удмуртию — Решетилова

Россия перемещает гражданских заложников глубже на свою территорию: в Чечню, Мордовию, Удмуртию — Решетилова

Контрабанда, эмиграция, бои за Киевщину: история Алексея Бобровникова

Контрабанда, эмиграция, бои за Киевщину: история Алексея Бобровникова

«Упало все», а не только «Киевстар»: как роспропаганда атаковала на этой неделе

«Упало все», а не только «Киевстар»: как роспропаганда атаковала на этой неделе