Могут убить и даже не заметить — журналистка-переселенка из Донецка о боевиках

• Мария Прокопенко — дончанка, журналистка.
• В 2014 году закончила Донецкий национальный университет по специальности «Журналистика». В том же году из-за боевых действий этот вуз эвакуировали в Винницу, где он работает и сейчас и носит имя Василия Стуса.
• Параллельно Мария была автором газеты «День».
• Сейчас Мария Прокопенко — редактор онлайн-журнала о Востоке Украины Свои.City (на момент записи подкаста 3 февраля 2020 года — ред.)

«Мне определенным образом повезло с работой. Возможно, мне было бы страшно ходить на наш Евромайдан, но я приходила и как журналист, и как гражданка, поскольку это совпадало с моей гражданской позицией».

Мария уточняет: она была не сторонницей Евромайдана, а, прежде всего — человеком с проукраинской позицией. Объясняя, почему не приняла сторону Антимайдана, журналистка долго подбирает слова.

«Во-первых, это оттолкнуло своей необразованностью. «Власть хама», может так».

Совсем других людей Марина Прокопенко видела на донецком Евромайдане. Она чувствовала себя ближе к ним.

«На митингах Евромайдана я видела много хороших образованных людей. Это образованные люди, общественные активисты, университетские преподаватели, ученые, интеллектуальная элита. И просто мои друзья и знакомые».

Вначале митинги Евромайдана были мирными — люди собирались, пели песни, делились мыслями о необходимости евроинтеграции. Их оппоненты еще сохраняли здравый смысл. Случалось, сами гасили споры.

«Когда-то стояла рядом с женщиной (было известно, что она проукраинская активистка), тогда проходил митинг «Русской весны». К ней начали подходить какие-то пожилые агрессивные женщины, они начали кричать «Бандеровка!» и так дальше. И это выглядело так, будто птицы налетали. Думаешь: «Ну, что там те бабушки?». А потом они подзывают какого-то крепкого мужчину. Но, что самое забавное, этот человек оказался определенным образом более адекватен, чем эти бабушки, увидел, что нечего взять от той женщины, и приказал тем бабушкам разойтись.

И, чем ближе к «Русской весне», тем нетерпимее становились оппоненты. Они появились ближе к концу 2013 года.

«К концу года иногда бросались яйцами и вообще проявляли себя агрессивно. Но сначала они просто стояли, могли что-то комментировать. Затем они начали действовать более радикально, цепляться к участникам митинга.
Первый большой митинг прошел на подъеме, разворачивали большой флаг и все было круто, но, когда митинг закончился, то поняли, что мы стоим в окружении пророссийских людей и прорваться довольно сложно и вряд ли кто-то будет защищать. Это был единственный раз, когда я попросила коллегу провести домой».

Однажды Мария Прокопенко сама подверглась атаке пророссийских активистов. Ранений не было, но одежду ей испортили. Кстати, в милицию журналистка не обращалась. Говорит, местные правоохранители не вызвали большого оптимизма.

«22 января на День Соборности меня облили красной краской из презерватива. Активисты-то разошлись и остались журналисты. Это было не потому, что издание украинское. Просто фонд «снарядов» другой стороны был не использован, и они начали швыряться в журналистов — во всех подряд. И в меня попало. Я помню, спрятали куртку, чтобы не привлекать внимание и поехали с коллегой на такси».

Первого марта 2014 года в Донецке прошел многотысячный митинг в поддержку бойцов расформированного ныне спецподразделения МВД «Беркут». В то же время, участники митинга выразили недоверие главе Донецкой областной государственной администрации Андрею Шишацкому и объявили своим лидером командира «Народной обороны Донбасса» Павла Губарева.

На флагштоке возле облгосадминистрации подняли триколор. Все это сопровождалось стычками.

Мария Прокопенко вспоминает: многие участники Антимайдана отличались от местных жителей. Это было очевидно.

«Они появились непонятно откуда и выглядели как-то странно. И еще, о чем часто говорят, и так оно и было — приезжали люди из других городков».

Последний проукраинский митинг прошел в Донецке 28 апреля 2014 года.

Все учреждения были захвачены. Но люди не сдавали позиций. Их было несколько тысяч, небольшой походкой они прошли по центральной улице города и наткнулись на огромную толпу сторонников так называемой «Русской весны».

Противники были вооружены битами, черенками от лопат, палками, бутылками. Многие проукраинские активисты получили серьезные травмы.

Ранее, шестого апреля, сторонники так называемых «республик» захватили облгосадминистрацию. Но все-таки, представители донецкого Евромайдана были уверены: ситуацию урегулируют.

«ОДА захватили шестого апреля, но это тогда было как-то странно. Я даже заходила внутрь после того. Казалось, что этих людей было легко выгнать оттуда. Они не воспринимались как некие реально вооруженные боевики, которые могут захватить целый город. Тем более, перед ОГА было некое «шапито», но уже в ста метрах гуляли мамы и все это как-то не воспринималось».

Обучение в университете подходило к концу. Работы как таковой для Марии не было. То есть она так же оставалась сотрудницей газеты «День», но выполнять редакционные задания было опасно. Именно то, что у Марии была работа во всеукраинском издании, и определило дальнейший курс — переезд в столицу.

«Я поехала в конце июня 2014 года. Помню момент, когда я четко осознала, что уже плохо. Первое, это когда захватили «Изоляцию». Я очень любила этот центр, и там еще в апреле проходил Украинский литературный фестиваль. Были разные события, я часто туда приезжала. Мне было странно — неужели и к ней добрались. Культурный центр на окраине города… Действительно, это был такой сигнал… А другой случай был более банальный… Примерно в то же время я поехала в торговый центр «Донецк-Сити». Это был будний день. Я поняла, что там почти не было людей. То есть даже не чтобы все куда-то уехали, просто, наверное, тогда людям не очень гулялось».

В Киев Мария поехала в конце июня. Говорит: последние моменты в Донецке почти не помнит — поезд, приезд на вокзал… но некоторые эпизоды остались в памяти.

«Последнее мое яркое воспоминание о Донецке — когда накануне мы с коллегой были на площади Ленина и там были какие-то пророссийские… Я даже не могу сказать — это был митинг, или какое-то собрание. И я выхожу с площади Ленина, а там стоят по периметру люди с автоматами. Я прохожу мимо близко. Это мне запомнилось — эти люди с автоматами.

И еще у меня было такое яркое воспоминание про 9 мая 2014-го года. В Донецк тогда должен был приехать с гастролями Раду Поклитару. У меня был на 9 мая билет на «Лебединое озеро» Киев Модерн балета. Я думала, что, может уже и не будет концерта, если такие события. Но он был. И это было так странно, потому что вокруг такое происходило, и здесь этот балет».

По приезду в столицу Мария попала в очень стрессовую ситуацию. Она не могла найти свой паспорт. Это и в мирное время неприятная ситуация, которая предвещает длительные походы по коридорам чиновников, а для переселенца — беда в квадрате. Ибо коридоры уже захвачены боевиками, а механизм восстановления документов для переселенцев на тот момент еще не разработали.

«У меня как раз был новый чемодан и это была его первая поездка. Когда я приехала в Киев, была забавная история — я сразу заметила, что потеряла паспорт. Тогда был мой первый визит в правоохранительные органы — я писала заявление о потере паспорта. А через несколько дней оказалось (и это было такое озарение среди ночи), что в новом чемодане был глубокий карман, о котором я не знала и паспорт провалился туда. Поэтому я нашла паспорт, забрала заявление и все закончилось хорошо».

В столице Мария Прокопенко осознала: в Донецк не будет возвращаться. Она знала о пленных, похищенных и замученных. Но больше всего поражало, как зараженные российской пропагандой люди не ценят своей жизни.

«Я видела, как действуют эти люди, и как они не ценят не только жизни других людей, но и свою жизнь. Просто обидно, что могут убить и не заметить, будто просто так — случайно.

Ключи храню. Причем я еще в 2014-м году повесила на них брелок от волонтеров. Это обычный брелок. На нем написано «Слава Украине!» сине-желтым. И, я так думала, что когда с таким брелком можно будет спокойно ходить в Донецке, тогда я вернусь туда, но на самом деле эти ключи уже не имеют смысла, потому что, из-за определенных обстоятельств, мы поменяли двери в квартире. Но я их храню. Они все равно мне дороги».

О возможном визите в Донецк Мария Прокопенко отвечает сдержанно. И, вероятно, честно прежде всего перед собой.

«Я не вижу себя, что я живу в Донецке. То есть, когда будет можно, я, конечно, приеду, но там, наверное, меня особо никто не ждет. Потому что та часть жизни закончилась. И как-то так сложилось (даже не специально), но родные и даже друзья, с которыми я общаюсь, как-то все уехали и все уже закончилось».

Полную версию подкаста слушайте в аудиофайле (запись от 3 февраля 2020 года)
Підтримуйте Громадське радіо на Patreon, а також встановлюйте наш додаток:

якщо у вас Android

якщо у вас iOS