Там ничего не осталось: вынесли мебель, порезали радиаторы, котлы — переселенец из Луганска о доме

• Юрий Кучерик — переселенец из Луганщины.
• Большую часть жизни прожил в Стаханове, за три года до войны переехал в Луганск.
• Летом Юрий Кучерик торговал сувенирами в рыбацком поселке на Азовском море, а зимой изготавливал мебель.
• В июне 2014 года Юрий Кучерик уехал из дома и вернулся с кратким визитом только через пять лет.
• Сейчас он живет в Киеве — производит мебель на заказ (на момент записи подкаста 25 февраля 2020 года — ред).

Вспоминая 2014 год, говорит: был аполитичным, зато среди его друзей были представители луганского Евромайдана, сотрудники правозащитного центра «Поступ».

«Жена перед войной, осенью 2013-го года, открыла с подругой кафе в Луганске. Там у нас работала бариста, девочка очень активная в правовой сфере. От нее мы знали, что происходило на Майдане, собирали медикаменты. Потом мы с этой подругой ехали в пустом поезде в Киев из Луганска. Мы были одни в вагоне и, возможно, во всем составе. Было 6-7 вагонов и около 50 человек всего ехало. Это было 18-19 февраля. Мы отправились в Киев на Майдан».

Второго июня, когда боевики начали штурмовать Луганский пограничный отряд, Юрий с женой проснулись рано от звуков выстрелов. Женщина была на шестом месяце беременности и именно в тот день должна была ехать на УЗИ.

«Мы сходили на УЗИ и там жена рассказывала, что ее дом располагается у пограничного отряда. Она рассказала весь ужас, который происходил, как атаковали. Я понимал, что опасно оставаться в городе, если уж боевики взялись по-крупному.

Любая случайная пуля или снаряд могли убить кого-то из моих близких и родных. На следующий день мы утром уехали. Взяли самое необходимое: документы, пару шорт, плавки. Поехали в Харьковскую область к друзьям в деревню. Можно сказать, на хутор.

Мы были уверены, что через две недели все закончится и мы вернемся. Больше мы не вернулись».

Из города Юрий с женой выезжали на автомобиле через КПВВ. Тогда он обратил внимание на так называемых «ополченцев» и украинских военных.

«Единственное, что я помню — это впечатление от встречи на блокпосту с украинскими военными. Я чувствовал огромную радость. Слава Украине! Ребята были в какой-то такой смешной форме. Их было несколько человек, которые проверяют документы. Видно, что они не были готовы к боевым действиям. По форме, в области вооружений.

Также, когда мы уезжали, я сначала обратил внимание на «ополченцев», которые на блокпосту стояли. Мне казалось, что это те местные бездомные, алкоголики, взяли в руки оружие, потому что у них не был вид интеллигентных людей».

В Луганске Юрий жил в доме на несколько семей — они сами его строили. И вернуться туда он вряд ли сможет. Боевики «защитили» дом от мебели, радиаторов и котлов, а его соседей определенное время держали «на подвале». К слову, Юрий не брал с собой ценных вещей. Дома оставил ноутбук и фотоаппарат.

«И после того, как они его «освободили», там ничего не осталось: вынесли мебель, порезали радиаторы, котлы. Оставили голые стены».

«Ночью ворвались боевики. Ребят забрали «на подвал», держали их там около недели. Обвиняли их в том, что они работают на украинскую армию. После, конечно, их отпустили, позволили им уехать».

Юрий Кучерик мог бы еще долго не ехать в Луганск, если бы не семейные обстоятельства. У его жены умерла мать, поэтому не поехать они не могли.

Мужчина вспоминает: переходя КПВВ, немного нервничал. Его якобы и нет в так называемых «черных» списках, но кто же знает, чем руководствуются боевики на КПВВ. Разозлить может что угодно, поэтому к пересечению линии разграничения Юрий готовился тщательно.

«Моя фамилия не фигурировала, но в свое время я своих взглядов не скрывал. Фотографии на сайте «Вконтакте», «Одноклассники», которые у нас сейчас недоступны. В то время (когда были доступны — ред.), я выставлял фотографии с украинскими флагами, событиями возле Шевченко (памятник Т. Шевченко в Луганске — ред.). Большую часть Фейсбука я чистил перед тем, как туда ехать, потому что за это время я постил там какие-то вещи. Конечно, было немного волнений, когда у меня проверяли документы на въезд в Луганск».

За шесть лет город опустел. По крайней мере, таким его увидел Юрий Кучерик. От некоторых увиденных вещей у мужчины был, как говорится, «культурный шок».

«Это был опустевший город, по сравнению с тем, как он был заселен еще в 2014 году. Стало вдвое, а то и в три раза меньше машин. Людей мало на улице. Очень многие учреждения закрыты. Какие-то банки, какие-то магазины».

«Самое удивительное, что я там увидел — это в супермаркете продавались леденцы на палочках. И это были не «петушки» или какие-то зверушки. Это были «гранаты» на палочке. «Карамель» Граната «со вкусом банана». Это были танчики, звезды. Для меня это был культурный шок из-за того, что маленьким детям готовят «оружие», чтобы они облизывали эту гранату, лимон или танк».

Вспоминает Юрий и еще один эпизод той поездки. Его знакомая работала в кафе и они решили провести ее вечером с работы домой. Среди посетителей заведения оказались и так называемые «защитники» — они доказывали друг другу, кто чего стоит. При этом мужчины были вооружены.

«Я наблюдал страшную картину, где хорошо «подпитые» «военные» («народная милиция ЛНР» — ред.) чуть ли не размахивая оружием, посылая друг друга, обвиняя в том, что они кого-то накажут. Я понимал, что если эти ребята начнут стрельбу, пуля может кого-то случайно убить. Конечно, опасно находится в таких условиях».

Через шесть лет Юрий Кучерик готов ездить в гости, но вернуться на те территории — желания нет. Говорит: причин тому много. Одна из них — зомбирование российской пропагандой. Как это происходит, Юрию удалось увидеть собственными глазами.

«Я попал на сборы «Зарницы». Если не ошибаюсь, была такая игра, когда школьники играли, переодевшись в военную форму, бегали по городу, какие-то кричалки… Мне было интересно, куда идут молодые люди с флагами «СССР». Я направился к стадиону и увидел ужасную картину: школьники, облачившись в военную форму, с флагами «СССР», выстроились в линейку и им рассказывают представители «мэрии», что сейчас эта игра называется «Победа». Они ее переименовали, потому что хотят победы и они хотят победу над государством, которое не объявило войну, напало на их территории. Они рассказывали детям, что враждебное государство, имеется в виду Украина, не объявив войну, начало бомбить и атаковать их территорию».

«Да, у меня есть ключи от родительского дома. У жены есть ключи от квартиры, где жили ее родители. Для меня это просто вещи — уже не связываю себя, допустим, со Стахановым, что это мой родной дом. Меня туда не тянет. Есть несколько друзей, которых я с удовольствием бы увидел, есть родственники, но нет желания приехать. На то, что я знал, наложилась несколько странная форма — плакаты Сталина, развешанные по городу с призывом во что бы то ни стало «остановить и разгромить врага»; на рынке продают футболки с Путиным, есть разные надписи, например, «Россия, вперед!». Я понимаю, что это какой-то абсурд, некая «пелевенщина» — у них герои и молодогвардейцы, и Николай II, и генерал Деникин, и все намешано. Я понимаю, что это не тот родной город, который был для меня».

Полную версию программы слушайте в аудиофайле (запись от 25 февраля 2020 года)

При перепечатке материалов с сайта hromadske.radio обязательно размещать ссылку на материал и указывать полное название СМИ — «Громадське радио». Ссылка и название должны быть размещены не ниже второго абзаца текста.

Підтримуйте Громадське радіо на Patreon, а також встановлюйте наш додаток:

якщо у вас Android

якщо у вас iOS