Я вошла в дом и поняла, что он уже никогда не будет моим — психолог из Луганска

• Оксана Зайцева — луганчанка, психолог.
• До войны руководила луганским психологическим центром «Гармония».
• Во время предвыборных кампаний разрабатывала PR-стратегии.
• Сейчас в Киеве занимается частной психологической практикой (на момент записи подкаста 20 февраля 2020 года ред.).
• Говорит, многие ее клиенты переехали в столицу.

«Не у всех травма. Мы все настолько индивидуальны, что, где, казалось бы, должна быть травма (пережил/а потерю близкого человека, бомбардировки, увидел/а страшные картины), бывает все нормально, человек здоров. А есть люди, которые приходили с посттравматическим стрессовым расстройством, потому что у них была травма. Бывает и так. От того, что услышали, увидели и нафантазировали».

В декабре 2013 года в Восточноукраинском национальном университете имени Владимира Даля проходило мероприятие с участием полусотни психологов. Это была лекция человека, которого Оксана очень уважает. Не обошли вниманием и тему Евромайдана. Коллеги дискутировали о том, насколько серьезными были намерения митингующих.

«Мне до сих пор коллеги вспоминают, что из всех присутствующих моя позиция была единоличной, потому что я сказала: «Нет, вы очень ошибаетесь. Скорее всего, все очень серьезно и так просто это не пройдет».

Оксана замечает: она не была вовлечена в политические процессы. Для нее, как для психолога, существует как минимум две точки зрения. Но есть и третья, позиция наблюдателя: чтобы сохранять объективность и понимать, что происходит.

«Для меня этот процесс был важным, потому что для меня как для человека, как для личности, было очень важно, когда приходили и говорили о справедливости в вопросах бизнеса. Возможно, это особенности нашего луганского характера: когда наш кусок начинают трогать, мы возмущаемся. А с политиками мы как-то договоримся и решим».

Обычно клиенты рассказывают психологам о любых проблемах. Даже о сложности в бизнесе. Клиенты Оксаны все чаще говорили о том, что их бизнес отбирают.

«Для меня этот момент был той самой точкой запуска, когда и появилось понимание того, что все, что они делают, что происходит сейчас, будет подкрепляться законодательно и будет укрепляться. И вот тогда возник этот внутренний протест.

Я работала с теми людьми, которые были на Евромайдане. Среди них много порядочных людей, но есть люди и нечистоплотные, такие, которые пользуются ситуацией, которые хотят под общий шумок… К сожалению, я это вижу как психолог. Я все-таки за общечеловеческие нормы в данном случае. Знаете, врага нужно уважать. Я не могу сказать, что они мне друзья, но мне враждебна их позиция, а не они. Мне не понятно, как можно выгнать из дома, занять чужой дом и жить счастливо, сказав: «Ты мне не нужен».

Несмотря на то, что Оксана Зайцева была публичным человеком в Луганске, рассказывать о своих политических взглядах ей не пришлось.

«А у меня никто не спрашивал. У меня есть друзья, которые остались на той стороне, и возглавляют какие-то «органы» в Луганске. Есть те, кто сейчас здесь, у власти. У меня же позиция принципиальная, жизненная (если хотите — побочный эффект, издержки профессии) — я больше уважаю человеческую позицию, чем политический взгляд. Потому что политические взгляды — это то, что может меняться. Мораль — она ​​вообще девушка продажная. Я не в том возрасте, чтобы делить категорически на «за» и «против», на «черное» и «белое». Потому что, как только мы начинаем это делать, мы тут же теряем объективность».

Как и многие из луганчан, Оксана ходила посмотреть на захваченное здание СБУ. Хотя, нельзя сказать, что она делала это намеренно. Просто, чтобы добраться на работу, ей нужно было пройти мимо этих баррикад.

«Я хотела посмотреть на эти реакции, на этих людей. Для меня все-таки история — это личности, для меня история — это картинка. Я видела тех патриотов и героев, которые называют себя патриотами и героями и с одной, и с другой стороны. Были те, кого я вообще не уважаю: кто под общий шумок вписался, приспособился. Я слежу за их жизнями сейчас, как наблюдала тогда, на митингах. Мне интересно, как складываются человеческие судьбы. И чем старше становлюсь, тем больше верю в карму».

Среди прочего Оксана и ее знакомые заметили, что в городе существенно прибавилось наличности. Появилось много неместных, которых по многим признакам можно было легко отличить от луганчан.

«Их там было очень мало. Там были какие-то непонятные люди, приезжие из области, кого-то завезли. Это были чужие люди. Они одевались не так, как луганчане, они разговаривали не так, как луганчане, они доставали деньги из карманов в супермаркете не так, как луганчане. Стало очень много денег, наличных. Меня это начало удивлять. Я очень чувствую этот рынок, ведь я занимаюсь частной практикой и, когда у людей появляются свободные деньги. Мы, психологи, чувствуем, когда человек готов собой заниматься, готов на это тратиться».

Когда в Киеве начался Евромайдан, много милиционеров поехали в столицу. Нельзя сказать, что в этот период в Луганске участились преступления — в городе было относительно спокойно. За исключением столкновений возле облгосадминистрации — между луганским Евромайданом и их оппонентами — Луганской гвардией.
Зато уже весной, когда закончился Евромайдан и луганские милиционеры вернулись домой, Оксана вспоминает: впервые почувствовала дыхание опасности.

Это произошло в ночь с восьмого на девятое марта: как раз накануне избиения евромайдановцев представителями Антимайдана и захватом здания облгосадминистрации.

В тот день они с семьей и друзьями отпраздновали день рождения ее дочери. Гости разъехались, а Оксана осталась вдвоем с ребенком.

«Я жила в частном доме, но мы двери не закрывали. У нас не было во дворе собаки. Я так прожила всю свою осознанную жизнь в Луганске. Но и в этот вечер двери были закрыты, но к нам влез вор. Причем моя дочь проснулась и говорит: «Мама, кто-то по дому ходит». Я сказала: «Маша, не выдумывай, ложись спать». А где-то через сорок минут или час я проснулась от того, что надо мной стоят. И для меня этот запах… Это был запах большой опасности и было четкое ощущение того, что реально пришла беда: это были не наши воры».

После того Оксана продолжала работать. Ездила в Донецк, где были клиенты. И 19 октября 2014 года она покинула дом. Оставаться в Луганске не было смысла.

«Я очень хорошо помню этот день. Я ездила к друзьям, я ходила на работу, встретилась со знакомыми. Приехала домой. Не было света, не было еды. Я была в шоке. Слава богу, друзья нашли какие-то Жигули полуразбитые и я смогла передвигаться по городу. Потому что страшно было передвигаться по улицам. Они были пустыми. Воды не было. Я вошла в свой дом и поняла, что он уже никогда не будет моим. Это было чужое место. С трудом переночевала там, чтобы уехать на следующий день. Когда я приехала сюда, я снимала с друзьями квартиру недалеко от Крещатика. Помню, шла через Майдан, там были люди, они преподнесли мне украинская ленты и сказали: можете взять, а можете купить. Я помню, как я разрыдалась».

Переезд в Киев Оксане дался нелегко. Все время она думала о том, как заработать деньги, поскольку в столице она жила не только с дочерью, но и с сестрой, бабушкой.

«Было непонятно, страшно. Друзья разделились. Ты теряешь дом в прямом смысле слова. Это не камни, не кирпичи, из которых он был сложен. Хотя это тоже было страшно. Также теряешь друзей. Я летом ушла из «Одноклассников», потому что начала видеть эти георгиевские ленты».

Вспоминает Оксана и цены на жилье, которые поднялись как только в столицу начали съезжаться переселенцы.

«Досадно было, обидно. Цены на квартиры сразу взлетели. Для меня это было предательством. Это все заворачивалось в какие-то красивые фантики. Я понимаю, что и луганские приезжали, пили, квартиры разбивали, киевляне защищались как могли, ведь люди разные были. Но я чувствовала себя покинутой. Хотелось к каждому кафе подойти, потрясти и сказать: «Как же вы тут сидите, там же война идет! Делайте что-то, чтобы здесь такого не было».

Ключ от дома Оксана Зайцева не сохранила. Дом была вынужден продать, потому что боевики намеревались его отобрать. А вот офис, который до сих пор в ипотеке, остался. Его судьбу Оксана не знает и уже не ищет возможности узнать.

«Я выбросила ключ в этом году. Когда поняла, что теряю дом. Причем дом хотели отжать. Я на каждый кирпичик зарабатывала сама и для меня это было символом профессиональной человеческой личностной реализации. Это был хороший дом, уютный, я его очень любила.

Я все-таки принадлежу к тем людям, которые «уходя – уходи». Возможно, это лишняя внутренняя категоричность. Пусть меня простят мои земляки, но сейчас мой дом — Киев. Вообще, мой дом — Земля. 2014 год показал, что мы везде можем прижиться.

Это не мой Луганск. Там нет ТОПа (top.lg.ua — популярный в Луганске местный интернет-портал – ред.), на котором я вела блог, на который я обычно заходила утром и смотрела «войну» «Проктолога» (Станислав Цикаловський — луганчанин, блогер) и Сергея Ивановича (бывший городской голова Луганска — ред.). Я кайфовала от этого. Это не тот Луганск, где я бежала на «Ирту» (местный телеканал — ред.) и мы могли там что-то обсуждать, где я могла прийти в «Сильвер» (дорогой ресторан в Луганске — ред.) и увидеть ничем не обремененных, расслабленных людей.

Мы все стали взрослее, и нас там нет. Это чужой город.

Для меня Луганск сейчас здесь. Мы обслуживаем специалистов из Луганска, общаемся друг с другом и мы стали сильнее.

Мы умеем работать, выражать себя. Сохранили чувство юмора и справедливости, как и было раньше.

А там… Не знаю… Это как в школу приходишь через 20 лет: будто стены те же, а ты из них вырос».

Полную версию программы слушайте в аудиофайле (запись от 20 февраля 2020 года)

Підтримуйте Громадське радіо на Patreon, а також встановлюйте наш додаток:

якщо у вас Android

якщо у вас iOS