450 депутатов не в состоянии решить, нарушал судья присягу или нет, — юрист

Оправдает ли судебная реформа надежды на очищение третьей власти? Обсуждаем этот вопрос с адвокатом, доктором юридических наук и профессором кафедры правосудия КНУ им. Шевченко Александрой Яновской.

Алена Бадюк: Предусмотрена ли какая-либо ответственность за нарушение присяги для этих судей помимо увольнения?

Александра Яновская: Увольнение — это наивысшая и наиболее суровая форма дисциплинарной ответственности. Однако, если в действиях бывшего судьи потом будет установлен состав преступления, этого человека могут привлечь к ответственности.

Михаил Кукин: Будет ли установлен состав преступления учитывая то, что это увольнение произошло с огромным скрипом?

Александра Яновская: Вследствие действия, которое происходило в Верховной Раде 30 числа, у меня возникла мысль: «Действительно ли нам нужно столько народных депутатов». Новые изменения в конституцию и закон о судоустройстве и статусе судей обозначают, что теперь Верховная Рада не будет иметь полномочий влиять на увольнение или назначение судей. Не в состоянии 450 депутатов решить вопрос о том, нарушал судья присягу или нет. Это довольно специфический вопрос, и я не думаю, что его надо выносить в сессионный зал. Эта процедура еще раз подтвердила, что существующий порядок являлся недееспособным.

Алена Бадюк: Какой является процедура увольнения судей?

Александра Яновская: Высший совет правосудия, в который должен переформатироваться сегодняшний Высший совет юстиции, должен обладать этими полномочиями. Вопрос в том, способен ли действующий Совет юстиции выполнять эти функции. Сама идея правильная. Во всех странах такие функции в отношении судей имеет какой-то специальный орган, который формируется на открытой основе и состоит, в основном, из судей.

Вопрос в том, что при избрании отдельных членов Высшего совета юстиции были допущены серьезные нарушения. Возможно, переходные положения конституции, которые говорят о том, что Высший совет юстиции продолжает свои полномочия до окончания их действия, не дадут того результата, которого мы ожидаем от судебной реформы.

Михаил Кукин: Принципы формирования будущего Высшего совета правосудия предусматривают коррупционные риски?

Александра Яновская: Да. В этот Высший совет правосудия не будет входить Генпрокурор и министр юстиции. То есть государственный ресурс оттуда относительно убран. Если будет возможность прозрачного формирования Высшего совета правосудия, тогда мы можем на это надеяться.

Михаил Кукин: Возможна ли сейчас независимость от олигархического влияния?

Александра Яновская: Насколько власть действительно настроена на то, чтобы что-то менять, мы увидим на примере конкурса в Верховный суд. Это тест власти на желание провести судебную реформу. Если Высшая квалификационная комиссия судей и Высшая рада правосудия покажут, что они на это способны, мы увидим какие-то изменения.

Алена Бадюк: Могут ли на конкурс подаваться уволенные судьи?

Александра Яновская: Они не просто ушли в отставку, их уволили за нарушение присяги. Это, безусловно, является препятствием к тому, чтобы они участвовали в конкурсе.

Михаил Кукин: На формирование новых органов действительно отведено полгода?

Александра Яновская: Планируется, что Верховный суд должен начать работу к весне 2017 года.

Михаил Кукин: В чем заключается эта реформа? Где принципиальные изменения?

Александра Яновская: Самое главное в том, как будут отбираются судьи. Те требования к судьям, которые сейчас изложены в новом законе о судоустройстве и статусе судей, предполагают, что на должности придут люди более взрослые — не моложе 30 лет. Судья — это пик юридической карьеры, а не ее начало.

Михаил Кукин: В то же время, мы знаем немало примеров, когда люди с жизненным опытом обрастают связями и становятся гораздо более подверженными к коррупционным рискам.

Александра Яновская: Основополагающим будет то, насколько честно пройдет этот отбор.

Алена Бадюк: Изначально у полицейской реформы, например, был кредит доверия. Есть ли он у судебной реформы?

Александра Яновская: У полиции действительно был кредит доверия. В принципе, он еще остается. Просто часть населения хотела бы видеть результаты реформ с сегодня на завтра.

Цена судебной ошибки, безусловно, огромна. Но люди должны понимать, что лучше 5 лет ошибок, чем 50 лет саботажа. Пусть лучше недостаточно опытный судья будет чистосердечно ошибаться, чем на должности будут приходить судьи с изначально коррупционным настроем. Если они заплатили 200-300 тыс. долларов за свое место, то закон бизнеса гласит, что потом они должны будут отработать эти деньги. Если убрать этот компонент, мы увидим, что придут судьи, которые будут учится и творить правосудие.

Алена Бадюк: Повысит ли электронное декларирование уровень доверия к судьям?

Александра Яновская: Да, безусловно. Уже сейчас существует огромное количество судей, которые подают в отставку в связи с тем, что не могут объяснить источники своих доходов.

Михаил Кукин: Правда ли, что, подавая в отставку, они все равно должны подать декларацию?

Александра Яновская: Это правда. Но мне кажется, что запала для привлечения их к ответственности у государства может элементарно не хватить. Нужна политическая воля, но политической воли не всегда достаточно для вынесения судебного решения. Доказывание — это сложный процесс. Лозунгами в суде не победишь, нужны реальные доказательства.

Алена Бадюк: Согласно с изменениями в конституцию, которые уже вошли в силу, статус прокуратуры согласован с европейскими стандартами. Какие качественные изменения это должно принести?

Александра Яновская: Фактически, прокуратура должна стать более гуманно настроенной и организованной. Прокуратура всегда характеризовалась жесткой вертикалью. Нынешние изменения направлены на смягчение этой вертикали и введение самоуправления в органах прокуратуры. Это должно повлиять на то, что органы прокуратуры начнут действовать более демократично — так, чтобы прокурор нижнего уровня не был настолько зависим от вышестоящего прокурора.

Алена Бадюк: А как быть с экономическим и политическим влиянием?

Александра Яновская: Сложный вопрос. Для начала нужно разобраться в подследственности между Генпрокуратурой и НАБУ. Сейчас мы видим лишь перетягивание каната между этими органами, что не идет на пользу расследованиям коррупционных преступлений.

Михаил Кукин: На смену четырехуровневой судебной системе придет трехуровневая. Что это значит?

Александра Яновская: Теперь будут окружные суды и апелляционные суды, а над ними — Верховный суд. Изначально человек идет в первую инстанцию. Если у него возникает недовольство работой судей, он подает апелляцию в апелляционный суд. Затем следует кассационная жалоба.

Может возникнуть проблема с укрупнением судов. В некоторых случаях суды могут быть удалены от места проживания человека. Но в отношении высшей инстанции это очень правильно и грамотно.

Алена Бадюк: Известно ли вам что-то о судьбе 760 судей, которые были назначены Януковичем, а в этом году должны были быть выбраны Верховной Радой пожизненно?

Александра Яновская: Насколько я знаю, они должны будут пройти конкурс на должность судьи на общих условиях.

Недавно я присутствовала на круглом столе, который был посвящен вопросам организации квалификационного оценивания. Сейчас на должность судьи смогут претендовать и адвокаты, и ученные. В связи с этим не совсем понятны критерии, по которым можно сравнивать работу судьи и адвоката или ученного.

Алена Бадюк: Насколько должен обновится судебный корпус, дабы появилось к нему доверие?

Александра Яновская: Каждый судья способен вынести судебное решение, которое у определенной части населения подорвет доверие к судебной системе. Я думаю, что весь судейский корпус должен быть пропущен через процедуру проверки.