«Громадське радіо»
Алена Бадюк: Уже второй год подряд мы отмечаем День памяти и примирения — привыкает ли общество к новым формулировкам и смыслам?
Александр Шульга: Привыкает и очень активно. Действительно, рядом с датой 9 мая, которая была фундаментальной для советского общества, возникает 8 мая, как День памяти и примирения.
Пока нельзя говорить, что этот день вытеснил или вытесняет 9 мая, но, тем не менее, появилась альтернатива, которая снимает напряжение.
Сергей Стуканов: Оценка исторических событий в таком случае более последовательна?
Александр Шульга: 9 мая — центральный миф советской мифологии даже больше, чем Октябрьская революция. Была целая система мифов, часть информации показывали, что-то скрывали. Мы придумали Великую отечественную войну, а не Вторую мировую, 9 мая, когда у всей Европы 8.
Каждая мифология претендует на свою реальность. Сейчас мы живем на сломе, когда советская отходит.
Сергей Стуканов: Украинцы больше празднуют советские праздники, чем собственно украинские?
Александр Шульга: Да, и это плохо. Мы 25 лет живем в независимом государстве, а День Независимости празднует только 24% граждан, День Соборности еще меньше.
Алена Бадюк: Понятие праздника идет в разрез с понятием Дня памяти и почитания. Готово ли общество уходить от традиционного празднования, которое было раньше?
Александр Шульга: 9 мая сделали политическим инструментом. Поэтому появляется большое количество людей, которые считают, что нужно отмечать 8 мая — обязательно поминать, вспоминать, но без этой заполитизированности.
Сергей Стуканов: Есть ли региональные отличия в осмыслении этих событий?
Александр Шульга: Да, конечно. День Победы 35% украинцев считают праздником, на Востоке этот показатель — 58%. Там этот миф намного сильнее.