Более 80 случаев насильственного исчезновения: кого и почему похищают во время военного конфликта в Украине

В студии Громадського радио — директор Харьковской правозащитной группы Евгений Захаров.

Татьяна Трощинская: Исчезновение 16-летнего Степана Чубенко — это единственное подтвержденное насильственное исчезновение ребенка.

Евгений Захаров: Мальчик ехал из Киева в Краматорск через Донецк. Его сняли с поезда за желто-голубую ленточку на рюкзаке. Сделали это трое боевиков батальона Керчь. Они его жестоко пытали, выбили все зубы, как потом выяснилось. Потом расстреляли его пятью выстрелами, в том числе в голову. Он погиб таким образом. Совершенно жуткая история. Они потом еще требовали выкуп у матери за его голову. В итоге тело отдали, его похоронили в Краматорске уже в ноябре, хотя все это происходило в июне. Те, кто это сделали, избежали наказания. Двое из них удрали в Крым.

Татьяна Трощинская: Что такое насильственное исчезновение?

Евгений Захаров: По международному праву это преступление. Если эти насильственные исчезновения являются массовыми и систематическими, то это преступления против человечности, которое является предметом рассмотрения Международного уголовного суда.

Насильственное исчезновение по определению, которое дается в Международной конвенции ООН о защите всех лиц от насильственных исчезновений, является похищением или незаконным лишением свободы другим способом человека и сохранение этого факта в тайне, когда никому не сообщается, что он был выкраден, где он находится, человек без всякой связи содержится под стражей, человек остается без защиты закона. Существенное условие, что субъект этого преступления — агент государства, то есть это делается от имени государства, государственными служащими или по согласованию с ними при том, что государство знает об этом исчезновении.

Татьяна Трощинская: О каких именно насильственных исчезновениях мы говорим?

Евгений Захаров: На неподконтрольных территориях мы все-таки считаем это насильственными исчезновениями, поскольку те, кто их совершает, как правило, напрямую связаны с российскими военными или спецслужбами. Считается хорошо известным, что «МГБ» «ДНР», «ЛНР» напрямую сотрудничает с российскими частями, то есть субъекты преступления действуют с ведома России. Особенно явным это является в контексте того, что недавно Парламентская ассамблея Совета Европы приняла резолюцию, в которой сказала, что территории, которые мы называем оккупированными (так называемые «ЛНР», «ДНР») находятся под фактическим контролем РФ. Офис прокуроров Международного уголовного суда рассматривает информацию о более слабом типе контроля — общем контроле.

Когда люди исчезают, дальше происходит следующее: или через некоторое время находят труп, или человек оказывается в подвалах под стражей «МГБ», в редких случаях людей отпускают. Иногда похищают с целью выкупа. В докладе описано более 80 случаев.

Таксист Сергей Дмитренко пропал без вести 7 января прошлого года, он работал ночью. В Луганске нам известно четыре случая гибели таксистов.Труп Сергея Дмитренко обнаружили через 9 месяцев после исчезновения.

Истории людей, которые уже нашлись, мы в доклад не включали.

Что касается похищений на контролируемой территории, то часть из них является насильственными исчезновениями, потому что они совершались представителями государственных органов. Часть из них касается военного конфликта, часть вовсе не касается (речь идет о насильственном исчезновении мигрантов, которых фактически похищала СБУ).

В 2014 году, видя, что происходит на оккупированной территории, когда чуть ли не ежедневно исчезали люди по несколько человек в день, неизвестные люди в камуфляже приходили и забирали людей из дома, наши добробаты стали отвечать тем же самым. Это было, как и другие нарушения, за которые потом начали наказывать. В этом и разница. На оккупированных территориях это безнаказанно.

Со Службой безопасности отдельная история. Здесь есть два варианта. Первый — задержание лиц, которых она подозревает в совершении преступлений по своей подследственности (сепаратизм, террористические действия, поддержка терроризма). Это задержание выглядит, как насильственное исчезновение, поскольку процессуальные права задержанных совершенно не соблюдаются. Их пытают с тем, чтобы они признались в совершении преступлений, которые им инкриминируют. Второй вариант — задержание с целью обмена.

Такие действия СБУ — советские, постсоветские, российские. Раньше в СБУ случаи пыток были единичные. С началом войны это стало массовым явлением. Я думаю, что это тысячи случаев. Мне многие говорят, что с врагами можно так обращаться. Я считаю, что это российские, советские методы, это приближает нас к России и отдаляет нашу победу в этой войне.

Ознакомиться с отчетом можно по ссылке. Полную версию разговора слушайте в прикрепленном звуковом файле.