Большинство жителей Донбасса — «патриоты своей квартиры», — Бутченко

С журналистом с Луганщины Максимом Бутченко говорим о книге «Три часа без войны» и ее презентациях в Украине и за рубежом. В Эстонии писателя принимали по-разному: в Таллине задавали вопросы с пониманием ситуации, а в Нарве оперировали теми же штампами, что и некоторые жители Донетчины и Луганщины.

Основной проблемой жителей Донбасса журналист считает неумение отвечать за свои действия и ошибки. «Советская власть завершила искоренение собственного, частного из людей. Это была основа для независимой мысли. Корни того, что происходит на Донбассе, в коллективизации!, — объясняет Бутченко.

Эфир проводят журналисты Алексей Бурлаков и Олег Билецкий.

Олег Билецкий: Книга не новая. Но недавно состоялись презентации в ряде городов на востоке Украины. А еще до этого была презентация в странах Балтии. Есть различия в восприятии?

Максим Бутченко: Для меня это очень интересный опыт. Книга выпущена вначале года, в апреле. Перед этим я выпустил еще одну книгу — «Художник войны». Это цикл, посвященный Донбассу. Первая книга объясняет причины войны. Вторая книга о русском, который воевал за Украину. Моя задача была показать, что не все русские поддерживают Путина, что это не этническая, а мировоззренческая война.

Случай со второй книги взят из жизни. Это пример человека, который до сих пор находится в Украине.

В камере СИЗО оказываются русский, который воевал за Украину, украинец, который воевал против Украины, и старик, который был на нейтральной стороне. Разность позиций показывает сущность того, что происходит.

Алексей Бурлаков: А в чем выражается нейтральная сторона?

Максим Бутченко: Она превалирующая. Я сам родом из Луганской области. Если характеризовать эту сторону цветом, то она серая. Если ее характеризовать мировоззрением, то она нейтральная. Большинство людей ориентированы на свой быт. Они — «патриоты своей квартиры». Им, по большому счету, все равно, где жить, в России или Украине. Сейчас проблема этих людей в том, что они в некоторой степени не были «за» сепаратистские выступление и не особо протестовали. Они оказались заложниками. Я недавно писал своей знакомой: «Как там себя ощущают люди?». Она ответила: «Как в резервации».

Олег Билецкий: На тот момент они не выступали ни «за», ни «против». Сейчас такая же «резервация»?

Максим Бутченко: Это остается, но остается также понимание того, что произошло. Я очень надеюсь, что, когда российские войска оттуда уйдут, окажется, что есть множество людей со здравой позицией. Их голос сейчас просто не слышен.

Мне очень бы не хотелось, чтобы книга была только о том, что мы хорошие, а другие — плохие.

Я пытался отстраниться от всех предпочтений, чтобы звучало «многоголосие войны».

Когда меня пригласили в Эстонию, я провел там две презентации. Перед этим я был в Литве. Потом поехал в Латвию.

Эстония для меня — Европа, там высокий уровень жизни. Журналисты того, что происходит в Украине. Там были люди, которые интересуются этой темой. В Эстонии 30% русскоговорящих и 25% этнических русских. В самом Таллине публика нейтральна, потом мы поехали в Нарву — это город на границе с Россией, где 95% русских. Большие пророссийские настроения. Это единственный город, где сохранился памятник Ленину.

Они не хотят, чтобы их присоединяли к России, но хотят, чтобы Россия пришла сюда. Когда общаешься с людьми, они говорят: «Я — русский, не хочу меняться. Я не хочу учить эстонский язык».

Презентация проходила в магазине. Меня пригласили общественные организации, которые работают с русским населением. Мне хотелось показать, что Донбасс — это не «русский мир», к чему привели все эти авантюры с захватами, сепаратистскими движениями.

Олег Билецкий: Вокруг чего были споры?

Максим Бутченко: Люди оперируют теми же штампами, что и мои родственники на Донбассе. Каких-то уникальных мнений не было. К счастью, там не было особо агрессивных людей. Я говорил, что моя задача, чтобы сам читатель решил, кто был прав в этой ситуации.

Моя неагрессивная позиция не вызвала агрессивной реакции.

Олег Билецкий: Давайте попробуем сравнить восприятие книги за рубежом и на востоке Украины.

Максим Бутченко: Я был и в Полтаве, Запорожье, Харькове. Сейчас видно, что люди бояться проявлять агрессивную пророссийскую позицию. Интересной для меня была презентация в Полтаве.

Люди живут в той ситуации, когда война идет и не идет. Люди приходят с фронта, а здесь ничего не происходит. Завтра эти люди будут на улицах городов. Как мы будем себя вести?

Алексей Бурлаков: Вы передавали книгу через линию разграничения?

Максим Бутченко: Я пытаюсь передавать, но опасаюсь за жизни людей, которые повезут ее туда. Моя задача — сформировать публику, которая прочитает, и что-то шевельнется.

Когда были первые захваты на востоке Украины, по маленьким городкам пошли слухи. Что приедут «правосеки» и всех вырежут. Собрался митинг на перекрестке. Одна говорит, что Россия должна ввести войска, чтобы нас защитить. И все: «Да!». И одна женщина сказала: «Стоп. Это же вторжение другой страны». Без осмысления своей вины нам невозможно будет находиться друг с другом.

Те отзывы о книге из-за линии разграничения, которые я слышал, положительные.

Олег Билецкий: Есть ли у вас желание показать моменты осознания жителей оккупированных территорий, что то, чего они ждали, не наступило?

Максим Бутченко: Будет третья книга. Она рассказывает о женщинах, которые воевали, и человеке, который пришел инвалидом с войны. В этой книге много завершающих моментов.

Такое ощущение, что люди думали даже не о Советском Союзе, а хотели личной безопасности и экономического благополучия. Я думаю, что все процессы еще будут осмыслены. Я сейчас пишу книгу о коллективизации. Советская власть завершила искоренение собственного, частного из людей, когда человек сам отвечал за свою жизнь. Это была последняя основа для независимой мысли.

Корни того, что сейчас происходит на Донбассе, там, в эпохе коллективизации.

Я думаю, что некоторые люди таки поймут, что самое главное — человеку самому отвечать за свои действия и потом отвечать за свои ошибки. Думаю, что это произойдет в течение 50 лет. Сейчас нужно говорить об этом.