Братская могила под Бахмутом. На погибших были георгиевские ленточки — Жилкин

Анастасия Багалика: Вы на этой неделе эксгумировали братскую могилу под Бахмутом.

Ярослав Жилкин: Да, в могиле было восемь тел. За две недели в прифронтовой зоне подконтрольной Украине территории было найдено 16 человек. Это немало, труда было приложено немало. Наши группы также занимаются сбором сведений. Вот так мы и нашли захоронения при помощи правоохранительных органов, ВСУ и «Эксгумации 200».

Лариса Денисенко: Имел ли кто-то из погибших документы? Как происходит идентификация?

Ярослав Жилкин: Наша задача — найти захоронения и помочь следствию транспортировать тела, если нужно — помочь в эксгумации. Идентификацией занимается судебно-медицинские органы. В данном случае были личные вещи, которые могут помочь в идентификации и поиске совпадений.

Анастасия Багалика: Были предположения, что это не украинские военные.

Ярослав Жилкин: Мертвый человек в камуфляже ничего сказать не может. Могу только сказать, что на некоторых телах были георгиевские ленточки. Можно лишь предполагать, что они воевали на той стороне. Доказательством будет идентификация.

Анастасия Багалика: Вы в прошлом сезоне ездили и на неподконтрольные территории. Как сейчас с этим обстоит дело?

Ярослав Жилкин: Пока с декабря фактически эксгумация там приостановлена, и не по нашей инициативе — там какие-то изменения в руководстве соответствующих органов. И не понятно, что будет дальше, но сезон мы уже практически потеряли. Мы пытаемся, ведем переговоры.

Лариса Денисенко: Есть ли сведения, что туда нужно ехать для проведения эксгумации?

Ярослав Жилкин: Да, у нас есть сведения от местных жителей, выверяются списки ВСУ. На сегодняшний день нужно найти около ста человек. Затрудняет ситуацию лишь отсутствие единого координирующего органа, мы занимаемся этим в ручном порядке.

Лариса Денисенко: Кто может изменить отсутствие централизованного управления? Ведь вы — энтузиасты — тянете все на себе.

Ярослав Жилкин: Тут необходимо политическое решение со стороны президента, его администрации или Кабмина. Мы не раз это озвучивали и озвучиваем при встречах, но там «наверху» явно не до этого.

Государство должно принять все меры, чтобы вернуть домой и похоронить с почестями человека, который выполнял свой долг. Списки постоянно выверяются, люди могут перейти на ту сторону или уезжают куда-то. Но это только военнослужащие — по гражданским лицам или добровольцам еще неизвестно.

Лариса Денисенко: Не существует даже единой базы пропавших без вести. Но минюст подготовило закон о ее создании. Возможно, это облегчит вам задание.

Ярослав Жилкин: Главное — отсутствие единого центра управления, который уже нужен больше года. В этом процессе участвует огромное количество ведомств, которые между собой не координируются, и поэтому некому выдвигать изменения в законодательства. В поиске и эксгумации погибших своя специфика, поэтому нужно, чтобы этим занимался отдельный персонал.

Анастасия Багалика: Существуют сообщения о подобных миссиях той стороны. О чем идет речь?

Ярослав Жилкин: Недавно появилось сообщение, что в Дебальцево найдено массовое захоронение. Я постарался разузнать об этом, ведь раньше мы там хорошо поработали. Подтвердилась информация о представителе милиции, тело которого там нашли.

Посмотрев внимательнее, я понял, что это то единичное захоронение, которое мы не смогли найти. Это линия соприкосновения, там постоянно обстрелы, лишний раз жизнями рисковать не стоит.

Та сторона проводит эксгумацию, но наша группа имеет значительный опыт в этом деле. Здесь нужны энтузиасты, и главное наше преимущество — мотивированные люди, которые хотят вернуть из небытия без вести пропавших.

Анастасия Багалика: Расскажите подробнее о курсах Красного Креста об эксгумации.

Ярослав Жилкин: Они — высококлассные специалисты, которые работали в разных странах. Последнюю эксгумацию мы проводили, руководствуясь знаниями, которые получили от них. И у нас получилось. Например, нам на тренинге рассказали, что нужно обращать внимание на уникальные вещи — титановые шины, татуировки, осколок в кармане, цвет зажигалки. Они могут помочь в идентифицировании, хотя могут быть и погрешности. По телефону тоже можно попробовать

Лариса Денисенко: Отсутствие поисковых миссий в ЛНР или ДНР — это равнодушие?

Ярослав Жилкин: Нет, они к этому ревностно относятся, существует некоторая конкуренция, я это чувствую. Но это кропотливый труд, нужно проводить своего рода расследование, работать с той стороной.

Анастасия Багалика: Как сейчас состоит ситуация с «белыми пятнами» в зоне боевых действий?

Ярослав Жилкин: Мы над этим работаем, каждый день у нас идет общение с той стороной для допуска, гарантий и тд. К сожалению, у них сейчас «охота на ведьм», они и своим не доверяют, поэтому ситуация усложнилась.

Самая необследованная территория — линия соприкосновения. Поэтому хочу попросить людей, которые знают о захоронениях гражданских или военных лиц, не бояться нам позвонить по бесплатному номеру горячей линии 0 800 210 135. Мы сумеем вас защитить как свидетелей.