Чеченцы сочувствуют украинцам, — Ромалийская

Алексей Бурлаков: Ирина, расскажите о том, как обстоят дела?

Ирина Ромалийская: На судебном заседании рассматривалась апелляция на избрание меры пресечения на продления ареста Карпюку и Клыху.

Я подала документы заранее, но мне отказали в пропуске, сославшись на то, что у меня нет аккредитации российского МИДА. Хотя это не правда, все документы у меня есть. И когда я сегодня их предоставила, мне просто сказали, что уже поздно.

На заседание не пустили никаких журналистов, из родственников пустили только маму Клыха и брата Карпюка. Также прошли адвокаты и украинский консул. Все остальные места были заняты неизвестными людьми.

У Станислава Клыха начался нервный приступ, увидев маму, он кинулся на клетку, и начал кричать, что не воевал в Чечне, а также выкрикивал бредовые, не связанные между собой реплики.

Увидев состояние сына, маме стало плохо, она едва не потеряла сознание, и ей дважды вызывали скорую.

В итоге, Клыха увели, в зале остался Карпюк, который произнес речь, о том, что он всю свою жизнь боролся за становление украинской государственности, и, по его мнению, именно это является в глазах Кремля главным его преступлением.

Следующее заседание назначен на 24 марта, несмотря на уговоры родственников, которые просили назначить его на апрель, чтобы они успели приехать. Поэтому, неизвестно, будут ли они свидетельствовать 24 марта, и сможет ли приехать украинский консул, который должен присутствовать на заседании суда по делу Надежды Савченко 21 марта.

Наталия Соколенко: У вас была возможность пообщаться с чеченскими жителями?

Ирина Ромалийская: Это были краткосрочные беседы, но из них можно вынести то, что они очень доброжелательно относятся к украинцам.

Вчера на рынке мы встретили торговца, который шепотом начал нам говорить о схожести наших проблем: когда-то в 90-х все считали, что в Чечне террористы, равно так же, как сейчас считают, что в Украине бандеровцы.  

Сегодня, когда нас не пустили на заседание, мы хотели попить кофе. Кофейного автомата не оказалось, но нас провели в столовую для сотрудников, девушка из Федеральной службы исполнения наказаний сидела с нами за столиком, расспрашивала о Киеве.

Потом мы встретили другого охранника, который говорил, что они не верят, что у нас живут бандеровцы и фашисты.

Когда мы ждали окончания заседания, мы продрогли на улице, и нас пустили погреться к себе в домик охранники, хотя это и не разрешается. Разожгли нам печку, дали доступ к Интернету, показывали фокусы на пальцах. То есть демонстрировали очень теплое отношение.