Что происходит в Крыму и как не попасть в руки ФСБ?

9 ноября в Крыму российская ФСБ арестовала группу «крымских диверсантов». Среди задержанных оказался член Всеукраинской общественной организации «Объединение ветеранов разведки Украины», капитан 2 ранга запаса Владимир Дудка.

В студии говорим с координатором Крымской правозащитной группы Ольгой Скрипник и по телефону с нами на связи брат Владимира Дудки Петр.

Анастасия Багалика: Что произошло?

Ольга Скрипник: Дело так называемых украинских или крымских «диверсантов» весьма масштабно, известны фамилии десяти задержанных. В августе была весьма накаленная ситуация, эскалация конфликта, Россия подтягивала войска на север Крыма. И в эти даты начался странный поиск диверсантов. И первая фамилия — Евгений Панов, с ним стало известно о задержании Андрея Захтия, Редвана Сулейманова, Владимира Присича. Очень странная подборка людей, они не были знакомы.

Александр Близнюк: В чем логика?

Ольга Скрипник: Нам ее сложно найти. Тем не менее, есть минимум четыре человека, хотя тогда заявили, что их девять. Не исключено, что мы еще узнаем о новых фамилиях.

9 ноября был задержан Владимир Дудка, а с ним еще двое знакомых (Дмитрий Штыбликов и Алексей Бессарабов). 19 становится известно еще о двоих задержанных (Стогний и Шаблий). Недавно появилась информация о задержании Леонида Пархоменко, его обвиняют в государственной измене — якобы он передавал секретные данные о Черноморском флоте.

Анастасия Багалика: И мы не знаем обстоятельств задержания украинцев в Крыму?

Ольга Скрипник: Мы знаем только ту версию, которую транслирует ФСБ через российские или крымские СМИ. Недавно на пресс-конференции эксперт анализировал ряд видео, которые были вброшены ФСБ в российские СМИ и говорил, что эти видео с огромным количеством процессуальных нарушений, которые допускает ФСБ: в допросе много нарушений, видно, что сам допрос постановочный, есть монтаж, вырезки, человек отвечает по бумажке. Мы считаем, что видео и многие другие факты свидетельствуют о том, что люди стали жертвами сфабрикованного по политическим мотивам огромного уголовного дела.  

Александр Близнюк: С нами на связи брат Владимира Дудки Петр. Есть ли у вас информация, как себя чувствует Владимир, что с ним сейчас?

Петр Дудка: Ее мизер. Но по последней информации он находится в Симферопольском СИЗО, ему передали теплые вещи, необходимые медикаменты.

Александр Близнюк: Вы туда ездили?

Петр Дудка: Нет. Его сын живет в Севастополе, он все передал.

Анастасия Багалика: Есть ли связь с Владимиром?

Петр Дудка: Связи нет, все отнесли в окошко. 25 ноября был апелляционный суд, связь была по скайпу.

Анастасия Багалика: Есть ли информация о самочувствии?

Петр Дудка: На данный момент такой информации нет.

Александр Близнюк: Куда вы обращались, чтобы получить информацию?

Петр Дудка: Племянник обращался через адвоката. Но не знаю, получает ли он информацию.

Анастасия Багалика: Племянник не боится оставаться на оккупированной территории?

Петр Дудка: Он сказал: «Я отца не брошу». Да, он боится и переживает за свою семью, но сказал, что не бросит отца.

Александр Близнюк: Ольга, есть ли информация, что может быть с этими людьми дальше?

Ольга Скрипник: Есть два момента. Первый: что дальше будет делать ФСБ и российские органы. А они будут развивать историю и подкреплять ее новыми псевдофактами. Например, брат Евгения Панова говорил, что к Евгению приходят и заставляют не отказываться от признательных показаний. А эти показания он давал под пытками.

Анастасия Багалика: Мы можем предполагать, что ко всем задержанным применяют пытки?

Ольга Скрипник: Можем говорить, что в большинстве политически мотивированных дел, где нет доказательств и само дело сфабриковано, есть пытки либо формы психологического давления.

Илья, сын Владимира Дудки, говорил, что отца запугивали, угрожая расправой с семьей. Похожая ситуация была и с Андреем Захтием. Если сравнить показания Гены Афанасьева и многих других, с кем мы смогли пообщаться, во многом это идентичные методы: ток, пакет на голову, избиения, полная изоляция.

Практически во всех делах есть психическое давление: им внушают мысль, что от них все отказались, никто не связывается, хотя сами ограничивают и не пускают родственников. И многим, естественно, тяжело находится в этих условиях. Важно пробивать эту стену через информационные кампании, чтобы люди слышали, что за них борются родственники, правозащитники и адвокаты.

Александр Близнюк: Эти дела — «публичная порка» или люди необходимы, чтобы обменивать их на своих?

Ольга Скрипник: Есть разные вариации. Возможно, эти люди будут предложены РФ на обмен, есть вариант, что Россия будет использовать дело для давления на Европу или США, чтобы с нее снимали санкции. Мы не слышали от МИД Украины сведений, что идут разговоры об обмене и на кого они могут обменять. Было несколько встреч родственников Панова с МИДом, но информация пока только о том, что ведутся переговоры.

Анастасия Багалика: Дело о «диверсиях» дает основание на международном поле сомневаться в том, что Украина применят диверсантов?

Ольга Скрипник: Не исключено, что Россия хочет манипулировать сфабрикованным делом, якобы Украина не соблюдает мирные договоренности. Наша задача — доказать, что это политически сфабрикованное дело. Весь массив данных, которые подтверждают наши заключения, будет направлен на следующей неделе в международные организации, чтобы они понимали, а РФ не могла спекулировать на этой теме.

Анастасия Багалика: На какой сейчас стадии дела «крымских диверсантов»?

Ольга Скрипник: Дело задержанных в августе проходит как одно общее. В ближайшие дни будут проходить заседания по продлению меры пресечения. 5 декабря пройдут заседания по Андрею Захтию и Евгению Панову. Скорее всего, арест продлят.

Дудку, Штыбликова и Бессарабова объединяют как одну диверсионную группу. Возможно, туда присоединят Стогния и Шаблия. В показаниях они якобы говорят, что у них была взаимосвязь с Штыбликовым. В деле Леонида Пархоменка, который был задержан позже, возможно, будут такие же нарушения.

Сейчас идет процесс продления ареста в отношении первой группы задержанных в августе. В отношении задержанных в ноябре были апелляционные суды, которые оставили решения об аресте. Дальше будут следственные действия, многое будут делать адвокаты. Потом будут обвинительные заключения, которые передадут в суд. Когда начнутся суды, журналисты смогут получить больше информации. Важно, чтобы на заседаниях были украинские журналисты.

Александр Близнюк: Какие советы можно дать людям, которые отправляются в Крым?

— Основной совет — не ехать, если это не настолько важно. Осознанно отнестись к тому, насколько вам необходимо ехать в Крым или в РФ.

— Осознанно подходить к тому, кем вы являетесь. Если вы публичная фигура, журналист, общественник, которого РФ может посчитать человеком, которого можно обменять или просить политические бонусы, — это риск.

—  Обратите внимание на свои социальные сети. На нашем сайте есть инструкция, что нужно сделать с Facebook, чтобы минимизировать риски, что за пост или фотографию с украинским военным вас смогут назвать диверсантом, террористом или экстремистом.

—  Желательно не брать гаджеты и любую технику. Особенно, если там хранилища, где есть фотографии, данные, переписки. Берите самые простые кнопочные телефоны.

—  Не берите с собой ноутбуки.

— Информируйте, что вы едете, куда и когда. Не нужно ехать тихо. Часто люди не хотят волновать родственников, тогда проинформируйте друзей: когда вы выехали, когда приехали на пункт пропуска, выехали оттуда, когда поселились, кто вас встретил.

— Есть программа «тревожная кнопка», которую можно установить на большинство телефонов. Договоритесь с человеком, который сразу начнет реагировать, когда от вас придет тревожный сигнал.

— Возьмите контакты украинских и российских правозащитных организаций. Но подписывайте контакты по-другому.  

— Желательно через правозащитные и адвокатские организации сразу найти телефоны адвокатов, которые занимаются политическими делами.

— Лучше вообще не пользоваться мобильной связью. ФСБ может прослушивать мобильные телефоны. Имейте ввиду, что по мобильной связи можно определить ваше местоположение, что вы говорите и с кем.