Даже отмена «закона Бубенчика» не даст дорасследовать события на Майдане, — Титыч

Обсуждаем и так называемый «закон Бубенчика» — закон о недопущении преследований участников акций протеста в ноябре 2013 — феврале 2014 годов, который, с точки зрения Виталия Тытыча, не позволяет следствию восстановить целостную картину событий на Майдане.

Михаил Кукин: Есть ли новости в продвижении расследования?

Виталий Титыч: Расследование двигается не так быстро, как бы хотелось не только потерпевшим или представителям, а и всем гражданам Украины. Но достаточно хорошо понимаем, в каких условиях оно происходит.

На сегодня, к сожалению, мы не видим реального улучшения в содействии бывшему Управлению спецрасследований (теперь Департамент). Кроме переименования, особо ничего не изменилось. Не изменилась ситуация с материально-техническим обеспечением, с координацией действий всех правоохранительных органов направления расследования, есть факты реального противодействия следствию.

Михаил Кукин: Один из моментов всплеска интереса был в марте этого года, когда прокуратура передала в суд обвинительный акт против трех бывших сотрудников Беркута, возникла статья о теракте. Тогда вы говорили, что это хороший знак. Ваши надежды не оправдались?

Виталий Титыч: Сейчас идет уголовное производство в суде. Перед судом предстало пять обвиняемых. Квалификация не должна была помочь расследованию. Квалификация — отражение более полного понимания и выполнения требований уголовного процесса. Мы, адвокаты потерпевших, с самого начала процесса, обращали внимание прокуратуры, что она не отражает в подозрениях и обвинительных актах, не устанавливает обстоятельства совершения преступления более полно. Поэтому квалификация означает не просто добавление статьи, а что расследование провело дополнительные следственные действия и пришло к выводу, что был совершен террористический акт, что очевидно с самого начала. Каждый заинтересованный может по прошествии двух лет посмотреть видео, сюжеты по поводу событий и сделать выводы.

20 числа были основные преступления — избиения, пытки, похищения, уничтожение имущества, нанесение ранений, убийства. Это был способ исполнения основного преступления. Террористический акт — преступление против основ конституционного строя Украины и ее территориальной целостности.

Сергей Стуканов: Правоохранители тоже в некоторой мере пострадали, некоторые погибли. Ваше мнение, что ключ к расследованию всех убийств и преступлений на Майдане лежит, в том числе, в расследовании убийств правоохранителей. Препятствием к расследованию этих убийств является «закон Бубенчика». Какой пласт информации следование теряет?

Виталий Титыч: Если это ключ к расследованию реальных преступлений, этот ключ надо было бы выбросить. 21 февраля старый парламент принимает закон о недопущении преследования. Текст данного закона про амнистию не налазит ни на какую голову юриста. Ничего общего с понятием амнистии уголовного права он не имеет. Тем не менее, он направлен на недопущение расследования. Таких аналогов не было нигде. Я уверен, что этот закон был в запасниках. И это логическое развитие событий.

Сергей Стуканов: Как теперь получать эти материалы?

Виталий Титыч: Не взирая на этот прямой запрет, Управление спецрасследований следит за эпизодами. В том числе, за убийствами и покушениями на работников правоохранительных органов. Они нужны исключительно для того, чтобы говорить, что было обоюдное противостояние. Что и делает основной упор защиты в обвинении данных беркутовцев. Они перешли на этот рубеж обороны и тщательно пытаются указать, что там были события нападения.

Каждый эпизод очень интересный. Мы исследовали их, особенно в контексте начала событий 20 февраля. Если бы это было исследовано, принесено в суд, каждый бы понял абсурдность утверждения, что действия беркутовцев были ответом на действия. Недопущение раскрытия этих фактов, есть основной задачей тех, кто писал эти законы про амнистию.

Михаил Кукин: Почему этот закон не отменен или не изменен? Значит ли это, что в нынешней власти есть люди, не заинтересованные в расследовании?

Виталий Титыч: С момента принятия закона мы занимаемся его возможной ликвидацией. Но вся «фишка» в том, что согласно ключевой доктрине уголовного права, закон не имеет обратной силы. Сейчас отмена закона не даст эффекта. Бубенчика не можно будет допросить, потому что отмена закона сужает его права, что недопустимо.

Михаил Кукин: Но само событие проходило до принятия закона.

Виталий Титыч: Мы привлекли ряд наших ведущих специалистов для анализа этого закона, так и для прекращения его действия. И вывод неутешительный. Но сама отмена продемонстрировала бы какое-то движение интеллекта.

Вторая составляющая того, почему он не отменен, — огромная проблема общего характера. Наш парламент применительно к процессу крайне деградировал. Эти люди позволяют себе что-то утверждать, принимать законы, руководить страной.

Сергей Стуканов: Какая максимальная конечная цель расследований? Чтобы найти, куда ведет «ниточка», откуда были основные приказы? По вашему мнению, за границу?

Виталий Титыч: Это мое субъективное мнение, которое подтверждено документами, которые я видел, которые мы получаем каждый день, в том числе, доказательство действия.

Михаил Кукин: Почему не отменяют закон?

Виталий Титыч: Там 450 человек. У каждого свои тараканы в голове. Ключевой момент — тупость и непонимание важности. Второй момент — они политики. Наше общество такое же, как и депутаты. Депутаты понимают, что они скажут, что нужно прекратить действие закона, — а на волне ватного патриотизма их просто сметут.

Михаил Кукин: Сейчас предлагается принять аналогичный закон в отношении участников АТО.

Виталий Титыч: Участники АТО — это промежуточный этап. Конечный этап — так называемая амнистия членов террористических организаций и лиц, совершивших военные преступления. Забыть и простить — ключевой момент, периодически они вытаскивают эту «закладку», осторожно, не «палят» ее.

Михаил Кукин: Закон о не преследовании участников АТО с украинской стороны — предложение Юрия Луценко. Он играет на руку этому процессу всепрощения?

Виталий Титыч: Юрий Луценко не имеет базового юридического образования. Мое мнение, у сегодняшних прокуроров есть проблема — Майдан, АТО, а они заняли свое место. Надо молотить бабло. Активисты, адвокаты потерпевших, мамы убытых, которые ходят, — приходится совершать пиар акции по задержанию.

Сергей Стуканов: Материалы как-то накапливаются следствием?

Виталий Титыч: Есть огромная проблема, я знаю от наших коллег, которые работают на востоке. Расследование, как правило, поручается местным правоохранительным органам. Даже в части совершений т. н. военных преступлений. Там фальсификации, доказательства уничтожения документов. Это документируется уже здесь, но там ситуация гораздо хуже.

Нам пытаются доказать мысль о политическом, национальном конфликте. Это банальная террористическая деятельность ДРГ. Наведение правопорядка в этой части, поставило бы все на свое места.