Депутат Госдумы России Пономарев: Путин как «сферический конь в вакууме»

Илья Пономарев до сих пор сохраняет мандат депутата Госдумы РФ, но в Думе проголосован законопроект о лишении парламентариев этого мандата за неисполнение обязанностей.

Татьяна Курманова: Путин подписал этот законопроект?

Илья Пономарев: Нет, законопроект еще не подписан. Два года обсуждался закон о том, каким образом меня лишить мандата. Наконец, под самый занавес моего депутатского срока, который заканчивается в сентябре, депутаты его приняли. Подпишет его президент, наверное, между майскими праздниками, то есть в силу он вступит где-то в июне. Это сделано, как чисто психологическое давление, чтобы мой срок просто так не закончился, и в вдогонку бросить в меня чем-то тяжелым.

Татьяна Курманова: Российские СМИ пишут о том, какой вы растратчик, ссылаясь на уголовное дело, которое против вас открыто. Расскажите о нем.

Илья Пономарев: Я отвечал за инновации в парламенте — руководил подкомитетом по инновациям Комитета по экономической политике. Кому-то из следователей пришла в голову мысль, что я использовал деньги проектов для финансирования оппозиции. Они попытались это доказать Путину, но президент понял, что доказательства беспочвенны, и дело было остановлено. После того, как я проголосовал по Крыму, оно всплыло. В итоге, было сделано все, чтобы не наказать меня, а не пустить в Россию, чтобы я больше не смог голосовать в таком же духе.

Татьяна Курманова: Как вы видите перспективу развития Крыма сейчас?

Илья Пономарев: Развития там произойти не может. Это будет дотационный регион, который РФ будет тащить, а конкретно все жители России, который сейчас платят примерно 1000 рублей со своего кармана, ведь объем прямых дотаций составляет 150 миллиардов рублей в год.

Конечно, ситуация не настолько плохая, как рисуют в Украине. Да, туризм упал, но не катастрофически. Приезжают действительно только россияне, но у них покупательная способность выше, чем у отдыхающих когда-то в Крыму украинцев, и денег с них снимают больше.

Но экономической активности там быть не может.

Татьяна Курманова: После запрета Меджлиса вы инициировали в соцсетях движение «Я — Крымский татарин». Как вы расцениваете этот запрет?

Илья Пономарев: У России достаточно большой опыт работы с национальными движениями. Связан он с жесткими запретами на одних, и прикармливанием какой-то коллаборационистской части других. Это сделано для того, чтобы тех людей, настроенных на борьбу за права своего народа, маргинализировать, ведь они недоговороспособные. С крымскими татарами происходит то же самое. Потом те, которые договороспособные поймут, что ими манипулируют, но будет уже поздно.

Татьяна Курманова: Вы когда-то пеняли украинским силовикам, что они не открыли огонь во время захвата Крыма. Как вы считаете, была ли возможность другого поворота событий?

Илья Пономарев: Я много разговаривал с российской элитой, и у меня есть четкое ощущение, что к крови никто не был готов. Все и предполагали, что украинская власть разбежится, как и произошло.

Я знаю совершенно твердо, что люди типа Аксенова появились абсолютно спонтанно, потому что изначально предполагалось, что Константинов и Грач смогут управлять процессом перехода Крыма в состав России, как они обещали на переговорах, а они это сделать этого не смогли, потому что за ними не было никаких штыков. Поэтому было принято решение обратится к бандитам, у которых есть запас пассионарности. Если бы те, кто должен был сопротивляться, сопротивлялись, я не уверен, что этот захват бы состоялся.

Но я уверен на 100%, что, если бы в Крыму было бы сопротивление, то конфликта на Донбассе бы не было.

Алексей Бурлаков: Верите ли вы в скорое завершение конфликта на Донбассе?

Илья Пономарев: Я не вижу ни в российской, ни в украинской элитах желания закончить этот конфликт.

Украине война обходится дешевле, чем реинтеграция Донбасса назад, которая составляет миллиарды долларов.

Алексей Бурлаков: То есть продолжать войну — экономически выгодно?

Илья Пономарев: Реинтеграция Донбасса означает большое количество оппозиционно настроенного электората, который будет влиять на результат выборов,а они могут произойти в любой момент времени. Плюс колоссальная нагрузка на бюджет из-за восстановления этой территории.

Никто не видит достаточных плюсов от реинтеграции. Украина — единственная страна, которая не считает Донбасс украинской территорией

Украина — единственная страна, которая не считает Донбасс украинской территорией.

Алексей Бурлаков: Как вы оцениваете возможность выборов на неподконтрольных территориях?

Илья Пономарев: Это чистой воды политическая спекуляция. Никаких выборов в ситуации военного положения не может быть в принципе. Даже если Украина реинтегрирует сейчас эту территорию, то все равно ближайшие два года там выборы проводить нельзя.

Алексей Бурлаков: Но это прописано в Минских соглашениях.

Илья Пономарев: Минские соглашения придуманы Путиным в своих собственных интересах.

Минские соглашения придуманы Путиным в своих собственных интересах.

Алексей Бурлаков: Но их придерживаются украинские политики.

Илья Пономарев: Потому что их придерживаются западные политики, а украинские следую за ними. Насколько я слышал в украинских кулуарах, никто из них не считает эти соглашения правильными. Просто публично об этом могут сказать не все, поскольку президент взял на себя обязательство в экстремальной ситуации, когда нужно было остановить наступление российских войск под Дебальцево. Дебальцево было сдано, но наступление было остановлено вследствие подписания Минских соглашений. Теперь ему некуда деваться.

Поэтому все сейчас занимаются спекуляцией, а на самом деле Россия выступает за Минские соглашения, потому что любая точка Минских договоренностей подразумевает признание «ДНР/ЛНР» — чего Россия и добивается. Путину не нужна часть территорий, он хочет контролировать Украину в целом.Ему нужно, чтобы украинское общество от всего этого устало и само согласилось на путинский сценарий.

Путину не нужна часть территорий, он хочет контролировать Украину в целом.

Татьяна Курманова: Монолитен ли российский политикум? Или может быть существуют какие-то ответвления, которые послужат свержению Путина?

Илья Пономарев: Монолитность элиты преувеличена. Она примерно такая же, как и украинского политикума. Просто в России внутренние конфликты под ковром, а у вас это в прямом эфире.

Вопрос в том, что сейчас российская политическая элита не видит никого сильнее Путина. Ни Европа, ни Америка, ни Украина не являются защитниками.

Если хочешь остаться в живых — сидит тихо, потому что Путин мстителен, но защищает своих друзей.

Татьяна Курманова: Возможен ли сценарий свержения Путина ближайшими соратниками?

Илья Пономарев: Я рассматриваю этот сценарий смены власти именно как приоритетный. Просто любая смена происходит тогда, когда есть альтернативы. А на данный момент проблема в том, что других сил и альтернатив нет. Путин — это сферический конь в вакууме, и не к кому другому прислонится.

Ведь психология силовиков — психология служивая, а не психология самостоятельных лидеров. И Путин, кстати, такой же. Он все время был под кем-то, а неожиданно для себя стал президентом страны. И во время своего правления пытался прислонится к Европе и Америке, но натыкался на непонимание.

Он всегда искал хозяина, и сейчас волей-неволей является фигурой самостоятельной, что совершено ему не свойственно.