Действия пограничников по отношению к Амине Бабаевой — произвол, — Буткевич

Максим Буткевич, правозащитник, сокоординатор проекта «Без границ», участник «Комитета солидарности» рассказывает об истории с похищением россиянки Амины Бабаевой.

Михаил Кукин: Расскажите об этой истории.

Максим Буткевич: Об истории 26-летней дагестанки Амины Бабаевой я узнал в ночь с 9 на 10 сентября, когда она уже была в Харьковском аэропорту. Она попросила предоставить ей политическое убежище в Украине, но получила отказ и пограничники задержали ее.

Ранее она проживала в Турции, где была задержана в связи с недавно произошедшей попыткой государственного переворота. Амину подозревали в том, что она, возможно, через родственников причастна к деятельности Исламского государства. Ранее она была замужем за человеком, который действительно присоединился в Сирии к Исламскому государству. Но с этим человеком она в разводе уже несколько лет и совершенно с ним не общается. Именно поэтому она не поехала с ним, а поехала в Турцию и обосновано, на наш взгляд, боялась возвращаться домой на Северный Кавказ. Амина понимала, что ее бывшие связи гарантируют ей неспокойную жизнь, вплоть до прямых преследований со стороны силовых структур. Когда турецкие власти, вроде бы, убедились, что она не причастна ни к каким организациям на подобии Исламского государства, то все-таки решили на всякий случай выдворить ее из страны. Тем не менее, Амине предоставили возможность выбора страны, и она, опасаясь преследования в России, выбрала Украину, посчитав ее более демократичной страной. Именно поэтому она попросила убежище в Харькове.

Михаил Кукин: Вы намекаете, что она ошиблась?

Максим Буткевич: Ну, на данный момент ситуация выглядит примерно так.

Анастасия Багалика: Вы говорите, что у вас есть обоснованные причины считать, что Амина боялась возвращаться в Дагестан и не контактировала со своим мужем. Откуда такая уверенность?

Максим Буткевич: Если мы посмотрим на отчеты международных правозащитных организаций по ситуации с правами человека, то увидим что на территории Российской Федерации и, в частности, на Северном Кавказе, люди, приверженцы мусульманства, страдают от тех или иных форм преследования, начиная с бытового давления и заканчивая исчезновениями людей. Амина — как раз одна из тех людей, практикующая мусульманка, которая на паспорт фотографировалась в хиджабе. Но это совершенно не превращает ее в какую-то узколобую обскурантистку, она просто верующий человек.

Самая странная часть в этой ситуации — то, что в конце концов в воскресенье, 11 сентября, ее выпустили с тем, чтобы в понедельник она пошла в миграционную службу Харькова и подала просьбу об убежище.

Там было очень много странных рассказов и отговорок. Наши коллеги, правозащитники с разных организаций и лично я сам звонил и пограничникам в Харьковском аэропорту, и в харьковский погранотряд, где мне было сказано, что она не просила об убежище. При том, что, по моим источникам, она все-таки просила об этом. В конце концов в помещении миграционной службы, где ее долго держали, она узнала в человеке  в штатском сотрудника СБУ, который приходил к ней от имени Службы безопасности еще в аэропорту. Судя по тому, что мы знаем, ее просто похитили из этого здания и она пропала. А через несколько часов мы узнали, что она на территории Российской Федерации.

К разговору по телефону присоединился адвокат Харьковской правозащитной группы Олег Максименко, который тогда приезжал в аэропорт.

Михаил Кукин: Расскажите о том, как развивались события, когда вы приехали в аэропорт.

Олег Максименко: Я приехал в аэропорт, когда заключил договор о защите Бабаевой с ее подругой. Она прилетела в Украину 9 сентября, вечером. Когда я приехал ее никто не выпускал и не выдавал никаких постановлений о том, что ей запрещен въезд на территорию Украины. Я сразу же подал заявление о свидании адвоката с подзащитной, а также заявление о признании ее беженцем и лицом, которое нуждается в защите, старшему по смене. Однако прапорщик Лихно сразу же мне сказал, что должен позвонить начальству. Он долго говорил по телефону, потом сказал, что начальник запретил пропускать меня как адвоката и принимать от меня какие-либо документы. После чего я вызвал полицию, но прапорщик в их присутствии мне снова отказал.

На второй день я снова вернулся в пограничный пункт аэропорта. Там был другой лейтенант. Я опять же показал ему свои заявления, однако мне снова отказали. Далее приехал представитель Уполномоченного по правам человека и сказал, что это является ее насильственным удерживанием.

Мы имели возможность общаться с моей подзащитной в телефонном режиме, я ее консультировал. Она требовала от них принятия заявления-анкеты о приеме беженца и жалобы на пограничников, однако они отказывались это сделать. Спустя 10 часов прапорщик Лихно наконец-то подписал решение о ее недопуске на территорию Украины.

После чего с 10 на 11 сентября ее выпустили, но при этом паспорт ей не вернули. Он находился в сейфе прапорщика Лихно.

Михаил Кукин: В результате, паспорт был возвращен и она обратилась в миграционную службу, собственно говоря, чтобы заявить свою просьбу о предоставлению убежища.

Олег Максименко: Ее последний звонок был о том, что ей дали отказ о приеме заявления, но не дали об этом справки. Потом какие-то неизвестные люди ее обыскивали, фотографировали, в числе их был сотрудник СБУ, который обыскивал ее в аэропорту. Телефонный звонок закончился ее криками с просьбой о помощи. Потом от нее пришло сообщение о том, что работник СБУ Артур забрал у нее планшет. Поле этого ее похитили возле черного входа, это зафиксировано на видеорегистраторе.

В Шевченковское отделение полиции было написано заявление о ее похищении. Кстати, до сих пор мне не было прислано уведомления о ее принятии. 

Максим Буткевич: Исходя из того, что мы слышали от Олега и подруги Амины, то, что произошло, с правовой точки зрения — произвол. Есть много вопросов к представителям погранслужбы, но куда ярче, в плохом смысле этого слова, в этой ситуации выступили сотрудники Службы безопасности Украины.

Речь идет о нарушении Конвенции ООН 1951 года о беженцах, которую Украина ратифицировала еще в 2002 году, Конвенцию ООН против пыток, Европейскую конвенцию по правам человека, а также украинский закон о беженцах и лицах, нуждающихся в помощи.

Михаил Кукин: А это точно были сотрудники СБУ?

Максим Буткевич: Во всяком случае она идентифицировала человека, который в аэропорту ранее ей представлялся как сотрудник СБУ. И потом все-таки Служба безопасности распространила пресс-релиз о том, что это все-таки она выдворила из территории Украины гражданку Российской Федерации, собственно Амину. Дело не только в том, что ее насильственно похитили, а в том, что она имела право просить об убежище, и, если ей в этом отказали, у нее было право обжаловать этот отказ. Суды часто выигрываются, и люди имеют шанс получить защиту в Украине. Ей не предоставили такой возможности.

Потом появилось сообщение о том, что Амину выдворили с Украины, и при этом она, будто бы добровольно, направилась в сторону территории Российской Федерации. Учитывая, что выдворение в Россию — это то, чего она боялась больше всего, боюсь, у нас нет оснований верить этому заявлению.

Михаил Кукин: Известно, где она находится сейчас?

Максим Буткевич: С момента, когда она покинула территорию Украины, мы занимались ее поисками. Было сообщение, переданное от нее через третьи руки, что она в России. Сама она на связь не выходила, но вот сейчас у нас есть информация, которую мы проверяем, что на территории России ее допросили сотрудники ФСБ, и после этого она свободно отправилась домой. При этом ей пообещали, что к ней еще обратятся сотрудники спецслужб и это далеко еще не конец истории.

Анастасия Багалика: Почему кто-то в СБУ может решить, нужен этот человек или нет?

Максим Буткевич: Версий может быть много. Возможно, роль сыграл исламофобский фактор, может быть насторожила ее семейная история, может быть на каком-то уровне между бывшими коллегами спецслужб соседних стран остались рабочие контакты.

То, что произошло, должна рассмотреть Генпрокуратура и дать правовую оценку, а в случае необходимости возбудить уголовное производство.