До марта 2014 россиян не было в языке вражды украинских СМИ – Буткевич

Правозащитник, представитель проекта «Без границ» общественной организации Центр «Социальное Действие» Максим Буткевич рассказал, как менялись объекты ненависти в СМИ на протяжении 2014 года, а также какое отношение к языку вражды в России.

В эфире программы «Киев-Донбасс» прозвучали опросы жителей Ужгорода и Севастополя о том, что они думают о Донбассе.

Ирина Седова: Насколько проблема с языком ненависти в СМИ сейчас влияет на ситуацию не только на Донбассе или в Украине, но и в мире?

Максим Буткевич: Мы, общественная организация проект «Без границ» и наши коллеги из других организаций, обеспокоены проблемой языка вражды или, как его часто называют, языка ненависти.
Чаще всего говоря о языке вражды, мы используем общее определение, что этот язык есть некорректным высказыванием в адрес сообществ людей или отдельных лиц, которые представляют сообщество.

Ирина Седова: Какие основные причины того, что люди негативно высказываются о Донбассе?

Максим Буткевич: Матрица языка вражды одна и та же, независимо оттого, как меняются его объекты. То есть, в отношении кого это говорится. Проект «Без границ» будет через несколько дней представлять первый в Украине отчет по мониторингу языка вражды в средствах массовой информации в 2014 году. Мы планировали этот проект еще до начала Майдана. Ожидания и прогнозы у нас были совсем другими, потому что никто не мог предсказать, что будет. Можно видеть буквально помесячно, как менялись объекты языка вражды. Но общие матрицы языка сохраняются.

Андрей Куликов: А какие изменения поразили более всего?

Максим Буткевич: Мы готовились к более-менее привычному для большинства европейских стран ландшафту. Основными объектами языка вражды являются обычно те, в отношении кого больше всего стереотипов, кто наиболее уязвим или воспринимается как угроза. Если группа сочетает в себе все три фактора: уязвимость, угроза и стереотипность, то она всегда будет объектом языка вражды. Для большинства европейских стран – это мигранты, мусульманская община, ромы, беженцы. У нас же на протяжении 2014 года беженцы и мигранты не фигурировали в качестве объектов языка вражды вообще. Зато были русские, и тут не понятно, имелись в виду россияне, как граждане РФ; россияне, как представители государства РФ; или русские, как этническая группа.

Были украинцы, в том числе, украинцы, воображаемые в головах некоторых сторонников т.н. ДНР ЛНР и официальной политики Кремля. Были очень четко обозначенные по территориальной принадлежности люди западной и восточной Украины. Вот этого раньше не было, но чем дольше шел конфликт, тем очевиднее становилось разделение.  

Ирина Седова: Какая группа была тогда объектом языка ненависти, когда вы начинали мониторинг, и какая сейчас?

Максим Буткевич: Какая сейчас сказать сложно, потому что мы закончили мониторинг в декабре 2014 года. Для чистоты наблюдения, сторонники той или иной политической партии, идеологии не считаются группой. Межполитические дебаты, которые часто переходят на личности, не включаются в мониторинг. Тем не менее, мы решили сделать шаг в сторону. Мы были вынуждены выделить отдельную группу, как сторонники Майдана – «майданутые», «еврохохлы». По состоянию на январь-февраль 2014 года они занимали  первое место в качестве объекта языка вражды. В отношении сторонников Майдана языка вражды было больше всего в начале. С марта очень резко появился язык вражды по отношению к россиянам, русским и представителям РФ.

Андрей Куликов: Какие издания вы отслеживали?

Максим Буткевич: Мы отслеживали 3 самых известных и рейтинговых новостных информационных интернет-СМИ, основные ежедневные печатные издания, а также телевидение – мы ограничились одним вечерним выпуском новостей 4 основных каналов. Была разница между интернет-СМИ, печатными изданиями и телевидением. В целом, подъемы и спады изменений в СМИ были одни и те же.

Андрей Куликов: Радио вы не считали необходимым мониторить?

Максим Буткевич: Когда мы планировали проект, нет. У нас были крайне ограниченные ресурсы, но не в этом дело. Те СМИ, которые мы мониторили, были общенациональными, хотя в региональных медиа ситуация с языком вражды часто сильно отличается, и они иногда более влиятельны. До начала декабря 2013 года и до появления неизвестных широкой аудитории медиа-проектов, медиа-ландшафт был другим. До начала Майдана мало кто из радиослушателей ожидал появления такого интересного проекта, как «Громадское Радио».

Ирина Седова: Есть организации, которые отслеживает язык вражды в России?

Максим Буткевич: Тематикой языка вражды в российских СМИ многие годы занимался информационно-аналитический центр «СОВА». Но на данный момент постоянного проекта по наблюдению у них нет. В мониторинге очень важно, чтобы он длился некоторый промежуток времени. Одноразовые замеры нужны, но надо мониторить месяц за месяцем, хотя бы полгода.

Мне очень радостно, что в Украине тематика языка вражды стала обсуждаться широко и многими, особенно в медиа-сообществе. СМИ отражают напряжение в обществе, но они же его провоцируют и подпитывают. Те, кто сейчас контролируют СМИ в РФ, не очень заинтересованы в сохранении профессиональных стандартов журналистики. Управляемая напряженность нужна. На данный момент те, кто контролирует российские СМИ, вряд ли заинтересованы в мониторинге и, тем более, в предотвращении языка вражды, ведь они заинтересованы в контроле. Другой вопрос, насколько вообще деятельность многих СМИ в России можно относить к журналистике и где грань между журналистикой и пропагандой…

Андрей Куликов: Насколько оправданно давать в эфир мысли людей о Донбассе?

Максим Буткевич: Я не думаю, что надо избегать упоминания о том, что есть такие настроения.

Надо о них, рассказывать, но рассказывать можно по-разному и с разными целями. Нужно это делать с соблюдением профессиональных стандартов там, где это уместно и нужно. К примеру, если политик заявляет нечто запредельно ксенофобное, это не значит, что этого не надо давать в эфир. Наоборот, надо чтобы аудитория знала, что этот человек думает вот так, ведь за него потом будут голосовать. Другое дело, что подобные вещи нужно комментировать. Важно, чтобы не было перекоса – чтобы мнение одного человека не выдавалось мнением группы людей или позицией целой страны.

Ирина Седова: Как противостоять языку вражду в СМИ?

Максим Буткевич: Это работа надолго. Проект «Без границ» будет представлять подборку текстов, с разных стран о журналисткой этике и языке вражды, переведенных на украинский язык. Все знают, что есть кодекс журналисткой этики в Украине, но большинство журналистов его не придерживаются. Видимо, не помешает составить наши руководящие принципы для журналистов с учетом нынешней ситуации для избегания использования языка вражды. Но это я говорю о профессионалах. А аудитории надо сохранять холодную голову и критическое мышление. Проверка источников информации важна – и не надо сломя голову доверять информации просто потому, что она резонансная или совпадает с вашим внутренним убеждением.

Полный вариант разговора слушайте в звуковом файле.