Донецкая телевышка должна прекратить вещание, — эксперт

Говорим об информационной карте Донбасса, созданной активистами аналитического центра «Фабрика мысли «Донбасс». Руководитель центра Дмитрий Ткаченко и аналитик центра Елизавета Рехтман о том, кто сильнее в информационной войне на Донбассе; об украинских телеканалах, радиостанциях, газетах, а также ресурсах противника.

Сергей Стуканов: Что такое«Фабрика мысли «Донбасс»?

Дмитрий Ткаченко: Мы должны вспомнить 2014 год, когда многие дончане объединились в комитет патриотических сил Донбасса и противостояли «русской весне» как могли. К сожалению, пришлось временно отступить с оккупированных территорий.

Каждый из нас нашел форму работы и противостояния. В 2014 родилась идея создания аналитического центра, который бы не только разрабатывал государственные политики, а и влиял на реализацию. У нас много идей в области культуры, урбанистики. Но главные усилия сконцентрированы на коммуникациях в борьбе за умы, за наш украинский Донбасс.

Сергей Стуканов: Чтобы бороться за умы, нужно соответствующее оборудование. Я вижу на сайте карту Донецкой и Луганской областей. Какую информацию можно найти на этих картах?

Елизавета Рехтман: Можно найти зону вещания, расположение ретрансляторов, телеканалов, которые вещают как на подконтрольной Украине территории, так и неподконтрольной. Также радиостанции, перечень интернет-СМИ, печатных изданий, которые распространяются на этих территориях. Также соцсети: Facebook, Вконтакте, Одноклассники. Это группы с наибольшим числом подписчиков.

Анастасия Багалика: Есть ли СМИ, которые присутствуют на неподконтрольных Украине территориях, но не контролируемы боевиками?

Дмитрий Ткаченко: На оккупированных территориях существует открытая пропаганда. Таких СМИ там нет. Есть информационная партизанщина, но это не полноценные СМИ.

Сергей Стуканов: Карта показывает, что на неподконтрольной территории есть четыре ретранслятора

Дмитрий Ткаченко: Два из которых находится в Донецке. На карте мы видим, насколько неравномерно наше покрытие, где мы достигаем максимум Горловки и окраин Донецка, и их покрытия (достигают востока Днепропетровской области).

Я помню, что в 2014-15 году, объезжая Донецкую область ты мог открыто смотреть их телеканалы. Один из главных наших выводов в том, что мы можем как угодно усиливать наше вещание, но пока Донецкая телевышка работает, они держат в информационных заложниках огромное количество людей.

Мы должны вспомнить, что мы на войне и обратиться к классикам. Катон Старший всегда заканчивал свои речи: «А вообще я считаю, что Карфаген должен быть разрушен». Донецкая телевышка должна прекратить вещание.

Мы должны нарушить монополию оккупационного режима на правду и освободить сограждан от этого влияния.

Анастасия Багалика: Что будет происходить на неподконтрольных Украине территориях, если боевики лишатся возможности распространять телеинформацию?

Дмитрий Ткаченко: Люди, которые остались там в заложниках. Когда информационное влияние на них уменьшится, возрастет психологическое здоровье наших сограждан. Ограничатся возможности по мобилизации мужского населения в первый армейский корпус, который является корпусом армии РФ. Люди ощутят на себе свободу от жесткого информационного прессинга.

Сергей Стуканов: А если говорить о кабельных сетях, какие в них преимущественно каналы?

Дмитрий Ткаченко: Сейчас мы собираемся заняться анализом кабельного ТВ. Понятно, что даже на оккупированных территориях большинство людей им пользуются. Аналоговое ТВ — половина населения по нашим  подсчетам.  Даже если мы ликвидируем аналоговое телевидение, тогда мы сможем говорить о информационном наступлении или возобновлении баланса.

Сергей Стуканов: Еще одна информация касается перечня украинских печатных изданий, которые распространяются на подконтрольной территории. Их 43. Это преимущественно местные газеты?

Елизавета Рехтман: Это всеукраинские печатные издание, которые распространяют на подконтрольной территории Донецкой области, областные издания. Основная часть — местные газеты.

Дмитрий Ткаченко: Наши эксперты говорили о том, что на оккупированных территориях еще в 2015-2016 году распространялись незначительными тиражами украинская пресса. По сравнению с боевыми листками «Новороссия», «ДНР»,  это скорее имеет раритетный характер. 

Сергей Стуканов: А сколько на оккупированных территориях местных печатных изданий боевиков?

Дмитрий Ткаченко: Это 15-16 изданий: «районки», городские газеты, которые они перевели под себя. Еще они сделали свои информационные бюллетени «Новороссия», «ДНР», возможно, некоторые и не зарегистрированы как СМИ.

Сергей Стуканов: Вы также даете перечни интернет-медиа. Известно, что это регион имеет специфическую структуру: большой сегмент людей пенсионного возраста. Насколько интернет-медиа там влиятельны?

Дмитрий Ткаченко:По исследованиям GFK, понятно, что Интернет не играет ведущую роль. Когда очень много молодых людей выехало. На большинство проукраинских сайтов, региональных, было сложно зайти. Они просто закрыты.

Нужны ходы, о которых мы тоже будем информировать население.

Сергей Стуканов: Вы с братом основали в Донецке один из первых украиноязычных ресурсов «NGO. DONETSK. UA», который был средством коммуникации в Донецке. Сейчас сайт продолжает существование?

Дмитрий Ткаченко: К сожалению, нет. Возможно, мы возобновим в будущем. Например, в ближайшем будущем мы пустим на региональный каналы Донецкой и Луганской области цикл передач.

Анастасия Багалика: Доступен ли метод сбрасывания листовок сверху, если невозможно провезти через линию разграничения?

Дмитрий Ткаченко: Если бы это не было так дорого, было бы возможно. Но рисковать беспилотником, который стоит дорого, чтобы кинуть несколько тысяч листовок— не совсем эффективный метод.

Сергей Стуканов: Вы говорили, что в соцсетях есть проукраинские группы. Сколько их, локализованы ли они по городам? Не блокируют ли эти сообщества на оккупированных территориях?

Дмитрий Ткаченко: Проукраинский контент концентрируется в Facebook и контакте. В Однокласниках таких групп у нас нет. То, что мы называем «антиукраинский контент» концентрируется Вконтакте, Однокласники. Существует диспропорция между проукраинским и антиукраинским контентом. Группы с антиукраинским контентом в количестве подписчиков превышают проукраинские. Это большая проблема. Боты в Петербурге, Москве активно накачивают эти группы. Наверно, наши информационные войска могли бы делать то же самое, повторяя действия противника, тоже можно получить результат.

Анастасия Багалика: Такая карта полезна для тех, кто проживает на неподконтрольных и подконтрольных территориях. Насколько полезна она будет боевикам?

Дмитрий Ткаченко: Мне кажется, открытость – это наше оружие. Открытость и правда для них более угрожающая. Мы не открываем там военных тайн. Думаю, все это у них анализируется еще лучше, чем у нас. У нас нет точных данных вышек, но я уверен, что они есть у них.

Сергей Стуканов: Когда вы представили карту в Киеве, в пресс-конференции принял участие представитель Мининформполитики. Как происходит ваше сотрудничество?

Елизавета Рехтман: Был представитель Национального совета Украины по теле- и радиовещанию Сергей Костинский. Он предоставил данные по СМИ Донецкой области.

Дмитрий Ткаченко: Несколько часов назад мы встречались с Артемом Биденко, замминистра Мининформполитики. Когда мы рассказали о наших идеях, он предложил стать советниками министра. Если это приведет к чему-то, мы конечно, согласимся.

Сергей Стуканов: Какие ваши будущие планы?

Елизавета Рехтман:«Донбасс-dreamland» (регион мечты). Во время активной работы, у нас сформировался образ будущего Донбасса. Это важно. Сейчас разрабатываются разрозненные государственные стратегии в разных сферах, но в них нет того образа будущего и Донецкой, и Луганской области, к которому эти стратегии идут. Мы предлагаем этот образ.

Мы здесь идем за таким исследователем Донбасса как Хироаки Куромия.  Он говорил, что у Донбасса была возможность стать территорией, которая привлекала свободных людей, но которая так и не случилась. Он говорил, что Донбасс всегда был культурно безрадостной провинцией.

Настало время понять, какой Донбасс мы хотим вернуть.

Мы не хотим вернуть прошлое, это невозможно. Мы хотим построить что-то качественно иное. Мы говорим, что это должен быть регион инновационный экономики, а не экономики металла и угля.

Это огромный вызов для Донбасса. Должна быть территория современной украинской культуры, а не территория поселков. Жизнь Донбасса должна качественно измениться. За этот Донбасс мы и боремся.